На этот раз, по крайней мере, рядом с ним не сидела испуганная женщина.
– Ничего не хочешь мне сказать, каменщик? – раздраженно спросил Мортимер.
– Пожалуйста, не забывайте, что я по-прежнему должен зарабатывать себе на хлеб. У меня есть работа, которая меня кормит. Конечно, я ничего не могу рассказать, но как быть, если никто ни о чем не говорит?
– Говорят. Что ты разузнал про сэра Аддиса?
– Я уже говорил вам, что его жена отлеживается после родов. Еще слишком рано наведываться в их дом, это только вызовет подозрение. Возможно, через несколько дней я загляну к ним.
Мортимер впился зубами в грушу. Пристально изучая стоявшего перед ним ремесленника, он с шумом всасывал сок.
– Значит, через несколько дней. А что касается твоего заработка, то у меня на этот счет есть интересная мысль, новый проект. Маленькая королева недовольна своими покоями. Она хочет поставить в них новую перегородку и еще кое-что переделать. Ее мать склоняется к тому, чтобы дать на это разрешение. К чему расстраивать девочку?
Ризу показалось, что вокруг его шеи затягивается петля. Безусловно, Мортимер тащит его в пропасть.
– Разве король не сам будет выбирать строителя, как это принято?
– Он слишком молод, чтобы разбираться в таких вещах. Для него все строители одинаковы. Я полагаю, на постройку той стены уйдет какое-то время. Даже довольно много времени, в течение которого ты будешь часто бывать в королевских покоях, выполняя свою работу.
Да, часто. Достаточно часто, чтобы стать незаметным. Видеть, кто пришел, кто ушел, услышать неосторожно брошенное словцо, которое может открыть умному человеку больше, чем нужно. А Мортимер не будет долго ждать, и отделываться от него разными пустячными причинами с каждым днем будет все труднее и труднее.
Теперь Риз учится еще одному танцу. Он может наслаждаться танцем желания, которым наполнены его ночи, но он возненавидит танец выживания, которым будут омрачены его дни.
Услышанная новость совершенно испортила ему настроение, пока он ехал домой. Ведь он ничего такого не хотел. После восстания Риз порвал с политикой и интригами, но, как дурак, позволил Джону заманить себя в сети, поддержав его единомышленников в том злосчастном мятеже против Мортимера два года назад. Трагедия двухлетней давности окончательно укрепила его в решении не ввязываться больше в политические авантюры. А неспособность баронов поддержать Ланкастера и Стратфорда лишний раз доказала, что нельзя изменить мир к лучшему, если даже одни из самых могущественных людей изменяют своей клятве ради корысти.