Лишь для нас, людей, джамп — сладостная вечность.
Ни один чужой не способен перенести прыжок сквозь изнанку пространства и остаться в здравом уме. Это открылось двадцать лет назад, когда истребители хиксоидов зажали у Сириуса американский челнок, и состоялся тот самый долгожданный Контакт.
Это и спасло человечество.
Мы заняли ту странную нишу, которая была свободна в галактической иерархии рас. «Чайные клиперы» космоса… Для чужих путь от звезды к звезде — месяцы. Для нас — часы или минуты. Не самая приятная роль, работать извозчиком.
Но, по крайней мере, она дает нам свободу.
Рептилоид по-прежнему стонал и вздрагивал в своей эмбриональной позе. Что с ним творится… невозможно представить. Нечеловеческая психика, а теперь еще и нечеловеческое сумасшествие. Одно хорошо — Счетчики одни из самых слабых и беззащитных существ космоса.
Я протянул руку, коснулся мягкой как бархат чешуи. Рептилоид вздрогнул под рукой, сплющился, выдвинув маленькие лапки.
— Дурак ты, дурак… — прошептал я.
Счетчик мелко трясся, разворачиваясь. Он походил на крупного варана, или, скорее, на броненосца. Теплокровный, кажется — яйцекладущий… мало мы знаем о своих небесных соседях.
— Что теперь делать, а? — спросил я. За спиной попискивал компьютер, требуя очередной диск. Ничего, потерпит. Жизненно важная информация уже введена.
Рептилоид, наконец-то, выпрямил короткую шею, оттянул от брюха маленькую треугольную голову. Мигнули, поднимаясь, серые зрительные перепонки.
Глаза у Счетчика были нежно-голубые, раскосые.
— Тебе уже все равно, — сказал я, пытаясь отвести взгляд. — А мне теперь трибунал светит. За похищение чужого. Кто поверит, что ты сам забрался в челнок?
Узкий рот рептилоида открылся, обнажая ровные жевательные пластинки.
— Не-не-не… — прошипел Счетчик.
Меня пробила дрожь. Я дернулся, закувыркался, затормозил у потолка, повис над шкафчиком, целясь в рептилоида.
— Не-уби-вай… — существо, которое должно было быть безумным, уцепилось лапками за пакет с парадной формой. Затрещал рвущийся полиэтилен. — Че-ло-век не уби-вай важ-но нам о-бо-им.
Чего стоят эти слова рептилоиду с его крошечными легкими и неразвитыми голосовыми связками? Они всегда общались на уровне электронных импульсов, Счетчики. Живые компьютеры космоса. Такие же слуги, как мы.
Просто — более старые слуги.
— Про-шу че-ло-век…
Для него эти слова — крик. Надрывный вопль в совершенно чужой коммуникационной системе. Есть ли у него слух — чтобы услышать мой ответ?
И что я могу ответить?
Как на вводной лекции в астро-курсах с нами беседовал Джеймс Макнамара, капитан шаттла «Эксплорер», человек, осуществивший первый контакт… Как он рассказывал всем известное — про обезумевших после джампа хиксоидах и впавших в кому алари… а потом добавил то, что никогда не говорится на публике.