«Мы думали, что случившееся — гибель человечества. Но оказалось, что это его спасение. В тот день, когда чужие научатся переносить джамп, независимости Земли наступит конец».
Вот он, конец. Счетчик, не сошедший с ума после джампа.
— Я — друг… — прошипел рептилоид. — Я — друг, я — друг…
Самое сложное в космосе — это вовсе не летать. Самое сложное — ориентироваться. Даже на околоземной орбите это очень ответственная процедура, что уж говорить о межзвездном пространстве.
Моя птичка ориентируется по шести звездам. Вначале я грубо навел датчик на Сириус — машина придирчиво сверила его спектр с эталонным и согласилась с моим мнением, что это именно Сириус. Потом, несколькими толчками двигателей ориентации я нацелился на Фомальгаут. Дальше компьютер будет работать сам. Шесть ориентиров. И вычисления — миллионы, миллиарды операций, чтобы рассчитать ту цепь прыжков, что выведет «Спираль» к Солнечной системе, более того — именно к Земле.
Если мой челнок выскочит из джампа где-нибудь в районе Марса — меня, вероятно, спасут. Если в районе Плутона — придется уходить на повторный заход… такое бывает довольно часто. Но порой энергия или кислород кончаются раньше, чем челнок выходит к Земле. А иногда от серии джампов пилоты впадают в гиперпространственную эйфорию. И начинают бесконечные прыжки в никуда — джамп ради джампа, пока не иссякнет энергия…
Я развернулся в кресле и посмотрел на рептилоида. Счетчик сидел на цилиндре джампера — жутковатая фигура, что-то вроде маленькой ожившей горгульи.
— Как мне тебя называть? — спросил я.
Наверное, он размышлял — но очень быстро. Казалось, что ответ был готов мгновенно.
— Зови меня Карел.
— Это человеческое имя.
— Да. Так звали первого… — пауза, рептилоид втягивал воздух, чтобы продолжить фразу, — представителя вашей расы… с кем мы наладили общение.
— И ты считаешь это достаточным основанием, чтобы позаимствовать его имя?
— Да. Я не прав?
— Какая разница, — я пожал плечами.
Теплокровная яйцекладущая ящерица по имени Карел смотрела на меня прозрачными голубыми глазами. Ожидающе смотрела.
— Я — Петр.
— Это имя связано с твоими религиозными убеждениями?
— Чего? Да нет, это просто имя.
— Хорошо.
Шаттл снова задрожал, разворачиваясь. Делал он это медленно и неуклюже — что ни говори, а системе ориентации — полвека. Конечно, ее дорабатывали, улучшали, но при всем желании «Жигули» в «Мерседес» не превратишь.
— Требуется помощь? — с едва заметной вопросительной интонацией произнес рептилоид.
— Какая?
— В расчетах.
— Спасибо, обойдемся.
— Я хотел бы быть полезным.