— Что советуете, Земля?
— Петр, на связи Александр Данилов, — сказал диспетчер. И тут же в разговор вступил другой голос. Немного мне знакомый. Лучшего пилота «Трансаэро» Данилова я видел раза три. Сейчас он водил «Бураны», но начинал со «Спирали».
— Петр, времени на соболезнования нет, — начал он. — И постараемся, чтобы они не понадобились. Через десять минут ты пролетаешь над космодромом. Еще через две, на высоте около пяти километров, оказываешься над дорогой.
По крайней мере, он не сказал «над магистралью»…
— Дорога хреновая, — безжалостно сообщил Данилов. — Я по ней ездил. Но тот участок, где ты снижаешься до нуля, относительно в порядке… там часто ездят китайские торговцы, маленько подлатали покрытие. На автоматику рассчитывать не приходится. Какой у тебя опыт полетов?
— Два с инструктором, семь самостоятельных. Все на «Спирали», — я сглотнул, и добавил: — Все посадки на автоматике…
— Это я знаю. Военный налет?
— Девять полетов.
— На чем летал?
— На «сушке», тридцать седьмой.
— И то хорошо. Запомни, «Спираль» все-таки управляема вручную, очень медленно слушается рулей на посадке, но все возможно. Я садился вручную дважды.
— Дорога широкая? — спросил я. От ровного, злого голоса Данилова оцепенение проходило.
— Пять метров. Могло быть и хуже. Если опустишься четко, то колеса в кювет не попадут. Прокатись хотя бы метров сто, чтобы сбросить скорость. Тогда у тебя все шансы уцелеть, когда скатишься с шоссе.
— Люди есть на дороге?
— Уже нет. Ее действительно очистили, не волнуйся.
— Саша, — от волнения я потерял всяческий пиетет, — у меня реально есть шанс?
— Небольшой, но есть. Я сейчас в вертолете… да, вижу тебя! Посмотри вниз… черт, у тебя нет такого обзора… Космодром видишь?
Я видел. Впереди, и очень далеко внизу.
Когда я садился на Свободном, то на такой высоте над ним, конечно, не пролетал…
— Ты ровно идешь, — утешил меня Данилов. — Эта птичка еще полетает. Тебе выдали расчет курса?
— Да, — глядя на дисплей ответил я. — Две коррекции?
— Одна, чтобы выйти на ось дороги, другая перед касанием.
— У меня хватит топлива лишь на одну.
Данилов секунду молчал, потом решил:
— Выполняй первую, иначе промахнешься вообще. Дальше будешь планировать.
— Понял.
— Все, работай, — бросил Данилов. — Ветра практически нет, видимость идеальная. Я на связи, но больше тебе не мешаю. Всем молчать!
Я проводил взглядом оставшийся по правому борту космодром. Четыре главных старта, для челноков, три маленьких, для спутников. Две прекрасные, широкие, оборудованные на славу полосы. Пятнышко вертолета в небе. Я мысленно помахал Данилову рукой.