Старик не обратил на мои слова никакого внимания.
— У вас документы с собой?
Я кивнул.
— Кидайте сюда!
Я счел за лучшее выполнить его требование, достал из внутреннего кармана карточку с золотыми тиснеными буквами «Пресса» и швырнул незнакомцу. Документ описал в воздухе короткую дугу и упал на траву в метре от лестницы подъезда. Я сделал это нарочно, чтобы старик наконец оторвался от своей двери и можно было заглянуть внутрь, а заодно узнать, что он прячет в другой руке.
— Дик! — крикнул незнакомец.
От своры дворняг отделилась среднего размера собака пятнистой масти и бросилась к удостоверению. Она схватила его зубами и подбежала к старику.
— Спасибо, Дик. — Он отпустил пса движением руки, впился жадным взглядом в удостоверение.
— Вы и есть Фрэнсис Бэрни?
— Да, — коротко бросил я, — может быть, хоть теперь вы мне поможете?
Долгим взглядом старик ощупал меня и буркнул:
— Пустите его. Пусть проходит. — Сам повернулся и скрылся внутри здания.
Собаки зашевелились. Ризен разжал челюсти и побрел прочь. Остальные потянулись за ним. Я перебросил сумку в другую руку, потом подвигал затекшей кистью, размял нывшую ногу. Однако мною владела не боль, а восхищение тем, что эти собаки так прекрасно понимали своего хозяина. «Вот это дрессировка!» — поразился я и направился к распахнутой двери подъезда.
Внутри царил полумрак. Миновав маленькую прихожую, я попал в просторный зал со множеством больших удобных кресел. На возвышении стоял цветной телевизор, и на его экране мелькали изображения людей. Звук был выключен.
Незнакомец сидел ко мне спиной. У него был узкий, вытянутый череп с тонкими прижатыми ушами. Прическа короткая, почти ежик. Седина.
— Кеннет Квастму? — полуутверждающе спросил я.
— Садитесь, юноша, — как-то неприятно сказал он. — Зачем вы здесь?
— Вопрос некорректный для журналиста, не находите? После столь странной встречи, которую при всем желании нельзя назвать гостеприимной…
— Бэрни! — резко остановил он меня. — Недавно из местного лагеря бежали несколько заключенных. Мне приходится быть начеку.
— Простите, но мне об этом никто не говорил.
— Еще бы! Зачем пугать население, тем более что беглецов вот-вот схватят. Кто вас довёз?
— Азальберто, — изумленно ответил я. — А зачем вам это?
— Понятно. Значит, парень все еще не боится ездить по этим местам, — пробормотал себе под нос профессор Он побарабанил пальцами по подлокотнику кресла. Я обратил внимание на его кисти — они были тонкие и изящные, словно у пианиста. Пальцы белы, два из пяти с лентами лейкопластыря.
— Профессор, — спросил я, — а где же ваш научный персонал и работники заповедника? Я не видел по дороге никого.