Кто знал, что в течение всего пребывания в Грозном я сам был подобен колобку, а за мной осторожно, чтобы не спугнуть, наблюдала другая лиса.
— На тебе, полковник, мы поставили метку, когда ты только позвонил в Грозный и сообщил о своем приезде, — признаются потом боевики. И с похвальбой, которая частенько развязывала им языки: — У нас ведь в каждом государственном органе сидят свои разведчики и осведомители. Или сочувствующие.
А я, наивный, трогательно прощался с теми, кто вышел меня проводить на попутке в Нальчик. Среди них наверняка оказался и тот, кто затем передал:
— Берите инкассаторскую «Ниву».
Взяли красиво. Обогнавший нас БМВ ощетинился пулеметами, а пристроившаяся сзади «шестерка» не напоминала ежа только потому, что основным стволом в ней оказался гранатомет. Жестами приказали остановиться. Борис, сам сидевший за рулем, по всем правилам дорожного движения замигал поворотом и съехал на обочину. На этом взаимные любезности закончились. Не успел он заглушить мотор, как его вырвали с сиденья. В кабину всунулись два длинноносых «красавчика» — так чеченцы нарекли пулеметы.
— Руки за голову, голову — в колени.
Команды и движения отработаны до автоматизма — не у нас, конечно, а у боевиков. Водительское место уже занято, и кортеж, прервав движение на трассе, разворачивается и мчится в обратную сторону. Никто не вмешался в происходящее, не выбежал на помощь, не погнался вслед. Начинает доходить, что все происшедшее — по-настоящему, что это — плен и жизнь обесценилась до одной пули. До легкого нажатия на спусковой крючок.
Лоб, уткнутый в колени, покрывается потом, от пота липко горит спина. Неужели страх? Он — такой?
Пытаюсь лихорадочно вспомнить, что у меня есть такого, за что сразу поставят к стенке. Блокнот с записями сразу же «нечаянно» уронил, и его удалось затолкать ногами под сиденье. Найдут, конечно, но потом. А вот в задании на командировку — полный набор компромата. Особенно строчки о сборе материала о мужестве чеченских налоговых полицейских, защищавших Грозный от боевиков. Зачем его печатал и брал с собой? Ну страдал бы склерозом и забывал, зачем еду, тогда простительно. А так будет мне сейчас мужество.
Но главное — фотоаппарат. На последних кадрах — ребята из физзащиты, охраняющие здание с раненым колобком. Крупным планом. А перед этим — мои снимки в окружении воронежских омоновцев. Снялись на память совершенно случайно, когда они подъехали проверить наши документы: милиционеры обвешаны оружием, победно вскинули вверх кулаки. Будут мне и кулаки…
Но кулак взметнулся и вбился в меня, как в тренировочную грушу, когда раскрыли удостоверение.