А иногда его почитали даже больше, и при дележе добычи пай Хабана стоял на втором месте после капитанского.
И вот сейчас, как обычно, Хабан стоял на носу корабля и глазами обшаривал берег, проплывающий мимо левого борта. Ветер трепал его рыжую свалявшуюся бороду, но голый, отливающий бронзовым загаром череп был неподвижен. Сжатые и искусанные губы на ничего не выражавшем лице, были изъедены морской солью и покрыты трещинами. Внезапно в его глазах зажглись радостные огоньки, и он поспешил к капитану. Увидев Хабана, который ковылял к нему на кривых ногах, Лот Моний оживился. Надежда зажглась в его душе.
— Клянусь Юпитером, ты идешь с доброй вестью! — проворчал он.
— Ты словно смотришь в воду, — сказал Хабан. — Взгляни-ка вон туда.
Капитан всмотрелся в том направлении, куда указал дозорный.
— Что видят там твои милые глазки? — спросил он. — Я ничего не вижу.
— Там, на берегу, я вижу добычу. Не ахти какая, всего лишь двое детей. И, клянусь Орком, они спят!
— Дети? — воскликнул Лот Моний. — А рядом кто-нибудь есть?
— Ни единой души! Лишь камни да песок!
— Ах ты, негодяй! — капитан с нежностью схватил Хабана за бороду и со смехом обнял его лысую голову. — Что бы мы делали без тебя?!
Конечно, двое детей, это мелочь, но в данный момент Лот Моний увидел в них подарок судьбы и добрый знак.
— Эй, убрать парус! — закричал он. — Мардоний, готовь лодку! И всем заткнуть рты!
Актис и Пелий почти два часа плескались в ласковых и теплых волнах. Затем долго строили на берегу домики из песка и, наконец, утомленные игрой, побрели к большому валуну, чтобы отдохнуть в его тени. Одевшись, они занялись разбором ракушек, которые добыли во время купания. Занятие это совсем разморило их и сначала девочка, а потом и мальчик задремали и уснули, крепко прижавшись, друг к другу.
Дети спали и не видели, как на море показался корабль с белым парусом. Судно, рассекая волны, плавно шло мимо спящих ребят. Вдруг оно замедлило ход, и парус задергался на ветру. Это матросы спешно старались убрать его. Одновременно из-за кормы показалась лодка с тремя гребцами и одним человеком на носу. Она направлялась к берегу, к тому самому месту, где спали Актис и Пелий.
Все происходило бесшумно, не было слышно даже плеска воды, когда в нее входили весла. Лодка быстро приближалась, очень скоро ее нос зашуршал о прибрежный песок. Один человек остался в лодке, остальные тихими, крадущимися шагами поспешили к спящим, ничего не подозревающим детям: У двоих в руках было по мотку толстой веревки. Они быстро окружили с трех сторон спящих и по бесшумной команде одного из моряков бросились на детей.