Актис кончила свой трогательный рассказ. Валерий, внимательно ее слушавший, вздохнул.
— Да, Это самая печальная история, которую я когда-либо слышал, — сказал он.
Юноша и девушка задумались каждый о своем и под впечатлением истории о погибшем влюбленном, молчали до самого берега.
Следующие часы для Актис были полны ожидания ночи. Она ждала ее, считая секунды.
Наконец солнце опустилось за горизонт, и наступил долгожданный вечер. В нетерпении Актис почти ничего не ела, когда вечерняя трапеза позвала ее к столу.
Видя, как девушка не может дождаться своего часа, Валерий млел от удовольствия. Наблюдать за ней уже было счастьем для него. Но вот он взял ее за руку и повел в ту половину дома, где была его спальня. Любовники зашли в большую комнату. Все здесь было синим или голубым: стены и колонны, пол и потолок, занавески и белые постели, абажуры светильников. Валерий повел Актис к кровати.
— В этой спальне, — сказал юноша, — мои родители тоже очень любили друг друга. Здесь моя мать и произвела меня на свет. Этот потолок, это царство Нептуна, оно было первым, что я увидел в жизни.
Актис гладила волосы Валерия, не отводя от его лица глаз. Юноша обнял девушку и привлек ее к своей груди. Он услышал, вернее, почувствовал, как сильно бьется сердце Актис. Во всей истории человечества римляне, пожалуй, были самым искусным народом в делах, касающихся любовных услад. Любовные ласки они довели до совершенства, взяв у покоренных ими народов все самое ценное и полезное для этой цели. Все, что до них изобрели ненасытные люди Востока, горячие африканцы и утонченные греки, привилось в Риме, где отдельные представители, в большинстве случаев женщины, создали целую науку, касающуюся отношений между мужчиной и женщиной. Потом уже, когда великая империя пала под беспощадными ударами грубых варваров, стала исчезать и эта наука. Люди перестали чувствовать нужду в ней. Им было достаточно того минимума, что дает природа. Золото. Вот, что стало их главным кумиром. Золото, а не любовь. Последний самый сокрушительный удар по этой бесценной для человечества науке нанесла христианская церковь, нетерпимая к плотским наслаждениям. То чистое, что ценилось в античности и воспевалось её гениями, превратилось в средние века в скотство и грех. Стало западней дьявола, ведущей в ад. В эпоху Возрождения удалось восстановить кое-что в этой области. Но до нас дошли только крохи, гораздо меньшие, чем остатки античных статуй и картин. Да и ими мы порой часто пренебрегаем. оставаясь в положении все тех же варваров, что разрушили и разграбили Рим.