— Ты роза, — продолжал Валерий. — А я птица. Только вот шипы между нами воздвигла жизнь. Ты была роза в цепях. Я полетел, чтобы порвать их и освободить тебя. Но шипов я не увидел. И все зря. Прости меня. И… прощай.
— Валерий, не умирай, — Актис зарыдала.
— Поцелуй меня в последний раз, — умоляюще попросил юноша.
Актис нагнулась и их губы встретились. Последние силы вложил Валерий в этот поцелуй.
— У тебя на лице моя кровь, — сказал он, когда силы покинули его, и голова вновь упала на руки девушки.
Актис дрожала, Её душили рыдания, а губы горели от жара этого поцелуя, и от слез. Валерий, не отрываясь, смотрел ей в глаза.
— У тебя на лице моя кровь, — сказал он. — Станешь ли ты от неё ещё прекрасней?
Он улыбнулся. Это были его последние слова. Боль снова пронзила всё его тело. Улыбка смешалась с гримасой страдания. На губах появилась пена. Валерий задергался и стал вырываться из объятий Актис. Кричал что-то непонятное. Звал кого-то.
Глаза его помутнели и застыли, глядя в какую-то одну точку на потолке. Из груди вырывались хрипы. Руки со страшной силой вцепились в платье Актис.
Девушке показалось, что она сейчас умрёт.
Британец выдыхался. Топор был тяжёлым, а римляне наступали все упорнее и упорнее. Давно уже они опомнились от той неожиданной атаки, что застала их врасплох после поединка центуриона с Валерием, и теперь снова наступали. Откуда они только брались. Там и тут сверкали их короткие мечи. Белые щиты строем бросались на рабов и после каждой атаки несколько мятежников оставались лежать на земле. Всё ближе и ближе друг к другу теснили легионеры восставших. Снова образовалась давка в дверях храма. Малодушные и трусливые бились уже между собой за право первыми проникнуть в узкую дверь.
А те, кто сражался с солдатами, уже не в силах были сдерживать их натиск. Отступать было некуда, и рабы в отчаянии бросались на щиты римлян, многие из которых иэ белых превратились в красные от крови, погибали и убивали сами.
Проход, в котором шло сражение, сужался и вскоре Британец был оттеснен от передних рядов и смог поэтому перевести дух. Увидев, что творится у входа в храм, он стал пробираться туда, чтобы попытаться там навести порядок и сделать отступление организованным. Было трудно бороться с людским потоком, но крепкое телосложение, высокий рост. и громадные мускулы помогли смелому варвару достичь нужной цели.
Оказавшись у входа, Британец стал силой наводить порядок. Это ему удалось не сразу, но постепенно рабы начали соблюдать организованность. Перестав зря давить друг друга, они один за другим стали исчезать в желаемом спасительном проёме. Но это длилось недолго. Вскоре паника вновь охватила рабов и они толпой опять стали штурмовать храм.