Лот Моний был спокоен как никогда.
— Ты говоришь об этой девчонке, и двух сопляках, что портят воздух на моем кораб ле? — сказал он. — Об этом жалком отрепье?
— Да, о них. Чем плоха эта ставка для нашего спора?
— Они — моя последняя надежда хоть как-то поправить дела, — возразил Руопе архипират.
— Неужели ты надеешься покрыть свои убытки, продав трех невольников? — вскипел Руопа.
— Ты сегодня днем назвал цену моему мальчишке. Или забыл? Нет, ты помнишь, сколько золота можно получить за его красивое личико! А та гречанка, клянусь Орком, она тоже хороша собой. И любая самая знатная римлянка захочет, чтобы та расчесывала ей волосы. Да что говорить, любой старый похотливый козел, набитый деньгами, с радостью расстанется со своим богатством, чтобы иметь по ночам такую прислужницу.
Оба пирата так разгорячились в своей беседе, что перестали обращать внимание на остальных пирующих. Руопа, не обладавший таким даром красноречия, что был у его собеседника, наконец не выдержал и бросил свой кубок на палубу. Тот зазвенел и привлек внимание веселящихся поблизости пиратов, которые стали прислушиваться к спору своих предводителей.
— Хорошо! — воскликнул Руопа. — Ты меня убедил. Я ставлю всю мою долю против твоих рабов, или даже двух, потому что за маленькую лесбийку вряд ли много выручишь.
Лот Моний задумался.
— А сколько составляет твоя доля? — спросил он через некоторое время.
— Ровно половину того, что есть на «Медузе».
Капитан «Исиды» глубоко задумался, косо поглядывая на чернокожего великана и взвешивая свои шансы на победу.
Руола воспринял такое сомнение как признак своей победы, так он был уверен в исходе еще не состоявшегося поединка. Наконец Лот Моний решился, и в присутствии всех архипираты заключили свою сделку.
Узнав суть спора, пираты всех четырех кораблей сильно обрадовались, предвидя для себя очередную забаву. Поединок решили провести в центре «Корсики». Руопа пошел к своему чернокожему, а Лот Моний поспешил к Кассию.
Кассий был единственным человеком, кто не веселился в этот вечер. Он задумчиво сидел у рулевого весла «Медузы», изредка потягивая вино из огромной чаши. Когда Лот Моний нашел его, тот был уже изрядно пьян и не сразу понял, о чем толкует капитан. Наконец суть дела дошла до Кассия, и он, осоловелыми глазами уставившись на своего командира, спросил, какого дьявола он должен драться с проклятым негром?
Лот Моний приказал ему заткнуться и готовиться к бою. Кассий, махнув рукой, вновь приложился к чаше. Капитан уже умоляюще зашептал ему в ухо:
— Кассий, дружище, если ты уложишь этого чернокожего, я награжу тебя по-царски. Все, что понравится тебе из выигрыша, будет твоим.