— Почему, на самом деле, ты принадлежишь не мне? — в сердцах воскликнул Валерий. — Ведь я так люблю тебя!
Увидев, как на глазах Актис навернулись слезы, он кинулся к ней и, обняв, стал осушать ее лицо своими губами. Девушка обвила его шею руками и с нежностью прижалась к нему. Когда губы Валерия нашли ее губы, Актис первая впилась в них с неожиданной для себя страстью.
Поцелуй был долгим. Когда дыхания уже стало не хватать, Валерий, захотев перевести его, и набрать воздуха, немного осла бил объятия и почувствовал, как почти невесомое тело девушки, выскальзывает из его рук.
Актис в блаженной истоме падала вниз, но юноша успел подхватить ее и снова губы его сомкнулись с устами рабыни. Почувствовав вкус ее губ, нежность языка и твердость зубов, он уже не мог остановиться. Голова кружилась, и они, чтобы не упасть, легли на землю, не прерывая поцелуя.
Поцелуй следовал один за другим, и их все не хватало. Влюбленные продолжали ласкать друг друга, нарушая тишину ночи блаженными стонами и нежными словами любви.
За этим занятием их застало приближение рассвета. Почувствовав его, Актис забеспокоилась. Она встрепенулась, и отстранившись от юноши, произнесла, глядя в сторону востока:
— Наверно, мне пора. Скоро наш надзиратель Корнелий будет будить нас на работу.
— Дъявольщина, — выругался Валерий. — Тебе попадет, если мы опаздаем. Трудно будет уломать этого идиота Корнелия в следующий раз, если я сразу нарушу его условия.
Проклиная жестокую судьбу, влюбленные, стараясь не шуметь; побежали к эргастулу Актис.
Когда Валерий уже собирался закрыть за любимой дверь, он еще раз поцеловал ее и сказал:
— Прощай. Как только у нас будет возможность, я тут же приду к тебе опять.
Положив ключ у порога, он быстро направился к дому Фабии.
Пройдя розарий, сад и парк, он залез в окно дома и оказавшись в одной из комнат для гостей, блаженно растянулся на расстеленной с вечера кровати. Сон долго не приходил. Уже начало всходить солнце, когда утомленный Валерий отдался в его власть.
Когда в полдень он выходил из своей комнаты, то тут же встретился с Фабией. Незаметно для нее он поморщился, но тут же сделал приветливое и виноватое лицо.
— Ты что же, мой друг, — стала укорять его Фабия, — забыл дорогу к моей спальне?
— Твой муж так долго топал из таблиния в атрий, что я не решался выходить, — виновато забормотал Валерий. — А потом вдруг на меня такая сонливость напала, что я крепко заснул.
Ему было неприятно врать, и юноша с облегчением вздохнул, когда увидел приближающегося Леонида.
— Ну, как тебе спалось, дорогой племянник? — спросил легат.