— Я прекрасно выспался, дорогой дядя! — ответил вежливо Валерий.
— Признаться, ты нас вчера удивил, когда вечером, после ужина, вдруг упал нам на голову, прямо, как Ганнибал в старину. Твой отец тяжело болен, а ты бродишь по городу один, без охраны. Не слишком ли это легкомысленно, молодой человек?
Валерий понурил голову. ЗаМетив это, Леонид рассмеялся.
— Ну, не унывай, — похлопал он племянника по плечу, — я имею право изредка дать тебе нагоняй. Не так ли?
— Разумеется, дядя, — сказал Валерий.
— Ну, тогда пойдем к столу. Пообедаем, поговорим. Затем, может, сходим в баню.
За столом, где присутствовала Фабия, Леонид, уже приступая к фруктам, завел разговор о жене.
— Ты знаешь, Тит, — сказал он, обращаясь к Валерию, — .моя супруга получила письмо от своей тетки из Помпей, в котором та требует, чтобы Фабия обязательно навестила ее в ближайшие дни.
Услыхав эту новость, Валерий сильно обрадовался, хотя, естественно, не подал виду. Он вежливо спросил о необходимости такой поездки.
— Да, придется ехать, — ответил Леонид. — Видишь ли, тетка эта, была близка с матерью нашего принцепса и никому не позволяет игнорировать свои просьбы.
Немного все помолчали, поедая персики и запивая их белым яблочным вином. Затем Леонид, внимательно наблюдая за юношей, сказал:
— Ты знаешь, моя жена хочет, чтобы ты поехал вместе с ней, чтобы она не скучала. Что ты на это скажешь?
Тень легла на чело Валерия. Это не ускользнуло от внимания Леонида. Фабия тоже ждала, что он скажет. Валерий молчал.
— Что же ты молчишь? — спросил Леонид.
— Мне неловко, — проговорил Валерий. — Но, понимаете ли, я, видимо, не смогу.
Он с трудом посмотрел на Фабию. Женщина при этих словах закусила от обиды губу. Это тоже заметил Петроний Леонид.
— Я должен поехать к отцу, — продолжал лгать Валерий. — Он совсем плох. Врачи уж не надеются.
— Что же, Тит, ты действительно прав. Дело достаточно важное, чтобы быть причиной твоего отказа, — Леонид говорил эти слова, не глядя на жену, но видно было, что он доволен. — Я бы непременно сам с тобой отправился к брату, но, к сожалению, дела службы, не выпускают меня за пределы Капуи. Ты уж меня прости. И перед стариком, своим отцом, тоже попроси за меня прощения.
— Разумеется, дядя, — Валерий ополоснул руки в поднесенной рабом чаше с розовой водой. — Я так огорчен, что вынужден тебе отказать.
— Ну что ты, какие могут быть разговоры! — легат стал утешать племянника.
— Видишь, Фабия, — обратился он наконец к жене, — тебе придется искать себе другого спутника.
Фабия была бледна и кусала губы. Она старалась не смотреть на Валерия. Видеть довольную физиономию супруга ей тоже не хотелось. Сославшись на головную боль и жару, она покинула столовую и ушла к себе. Из ее комнат сразу же послышались звуки пощечин и затрещин, раздаваемых ни в чем не повинным служанкам.