- Ой ли, сеньора... Но неужели Вам нравится здесь? Это же клетка. Красивая, богатая, но клетка, а мне показалось, что Вы любите свободу. Мой цирк может отправиться дальше хоть завтра. Поедемте с нами.
Я заколебалась. У меня сейчас два возможных пути. С одной стороны Шиал с его балаганом, с другой - сеньор с безупречными манерами и такими красивыми глазами.
- Нет, Шиал, я остаюсь.
Циркач хотел сказать что-то еще, но в это время вернулись Харан и сеньор Лайс. Лицо трактирщика почему-то было красным, а карман существенно раздулся. Он сразу же стал собираться в обратный путь и торопить своего брата:
- Нам пора, Шиал.
Потом повернулся ко мне:
- Извините, сеньора, Вы оставили в комнате. Чуть не забыл отдать.
Он протянул мне мой пояс с кинжалом.
Я обрадовалась:
- Спасибо, Харан. Без него я, как без рук.
И тут же нацепила пояс на бедра.
Сеньор Лайс нахмурился:
- Зачем он Вам, сеньора? Неужели в этом доме некому Вас защитить?
- Просто привычка. И так мне спокойнее, - произнесла я, а про себя подумала, что все-таки лучше меня самой меня не защитит никто.
Пес вертелся вокруг нас. Мне почему-то показалось, что он предпочел бы видеть меня вместе с Хараном: он бросался то ко мне, то к нему. Мы с трактирщиком одновременно нагнулись, чтобы погладить собаку, и Харан вдруг прошептал:
- Будь осторожней, сеньора.
Мои друзья вскочили на лошадей и двинулись со двора. Я молча смотрела, как они скрылись вдали, и поняла: это - прощание с той жизнью.
В этот момент я почувствовала, как рука стоявшего рядом мужчины по-хозяйски властно легла на мои плечи:
- Мне кажется, Вы замерзли, сеньора.
Мне не были неприятны его прикосновения, но не слишком ли сеньор самоуверен? Я вроде бы не давала повода. И я ловко вывернулась из его объятий.
А ладонь вдруг зажгло огнем. Я улыбнулась:
- Вот уж о чем не стоит беспокоиться, так это о том, что я замерзну, - и я, шутя, коснулась рукой плеча мужчины.
Тот отшатнулся:
- Что Вы сделали, сеньора Елка?
- Я - женщина-огонь, - пошутила я, а сама вдруг опомнилась: как бы и вправду не сгореть с такими шутками. Да и свои возможности не стоит показывать раньше времени.
Больше сеньор Лайс ни разу не позволил себе ни единой вольности. Он был заботлив и внимателен, предупреждал любое мое желание. Сеньор был интересным собеседником, общаться с ним было легко и приятно. Особенно хорошо он рассказывал о сражениях и военных походах. Когда он находился рядом, время летело незаметно.
Одно было плохо - сеньор часто уезжал. Иногда он возвращался быстро, иногда - пропадал надолго. А я оставалась одна в огромном доме. В такие моменты мне казалось, что в трактире я жила веселее и интереснее. У меня портилось настроение. Я начинала жалеть себя и не хотела признать, что дело в сеньоре.