Я объяснила, что помешала Сандерсу прикасаться к телу, и инспектор одобрительно кивнул. «Похоже, джентльмен ужасно расстроен», — заметил он. «Похоже», — ответила я.
Не думаю, чтобы я сказала это уж слишком особенным тоном, но инспектор взглянул на меня с явным интересом. «Итак, все осталось в точности как было?» — переспросил он. «Да, кроме шляпки», — ответила я.
Инспектор живо взглянул на меня. «Что значит кроме шляпки?»
Я объяснила, что раньше она была у бедняжки Глэдис на голове, а теперь лежит рядом, и предположила, что ее сняла полиция. Инспектор, однако, заявил, что они ничего не трогали. Он стоял и смотрел на лежавшую ничком миссис Сандерс. Она, видимо, собиралась куда-то идти: на ней было темно-красное твидовое пальто с серым меховым воротником. Простенькая шляпка из красного фетра лежала как раз у ее головы. Озадаченно нахмурившись, инспектор молчал. Внезапно он спросил: «Вы случайно не помните, мадам: на ней были сережки? Она вообще их носила?»
К счастью, я очень наблюдательна, и тут же вспомнила, что из-под полей шляпки действительно виднелись жемчужинки. Они еще поблескивали…
Правда, я не помнила, как часто она их надевала. Но на первый вопрос могла ответить с уверенностью. «Тогда все ясно. Кто-то рылся в шкатулке с драгоценностями, хотя, как я понимаю, особых ценностей там не было… Видите? Даже кольца с пальцев сняли. Убийца, должно быть, забыл про сережки и вернулся за ними.
Хладнокровный тип! Или… — Он внимательно оглядел комнату и медленно произнес:
— Или, возможно, он до сих пор тут».
Но я отвергла это предположение, объяснив, что лично заглядывала под кровать, а хозяин раскрывал гардероб. Больше же спрятаться в комнате было просто негде. Оставалось, правда, еще закрытое на ключ отделение для шляпок в середине гардероба, но оно было слишком мало, да еще и с полками… Вряд ли там кто мог поместиться.
Инспектор медленно кивнул. «Согласен, мадам, — сказал он. — Значит, он все-таки возвращался.
Удивительно хладнокровный тип». «Но ведь хозяин запер дверь и забрал ключ!» — напомнила я. «Это ничего не значит. Он мог пробраться через балкон с пожарной лестницы. Возможно, вы ему помешали, и он выскользнул в окно, а когда ушли, вернулся и продолжил свое дело». «Вы уверены, что это был вор?» — спросила я. «А разве не похоже?» — сухо заметил он.
Что-то в его тоне меня успокоило. Чувствовалось, что и у него мистер Сандерс в роли безутешного вдовца вызывает серьезные сомнения.
Видите ли — чего уж скрывать, — я была абсолютно уверена, что это Сандерс. Я ведь знала, что он уже пытался убить жену. Такое совпадение было бы слишком фантастическим. Я точно знала, что мистер Сандерс самый обыкновенный негодяй. И однако, хотя его так называемая скорбь ни на минуту не ввела меня в заблуждение, он удивительно искусно играл свою роль и чувства его казались совершенно неподдельными.