Еще одним признаком можно было считать несколько черных угольков, выкатившихся из-под песчаного холмика. Впрочем, уголь мог образоваться не только от костра, зажженного рукой островного обитателя. Пожары бывают даже на таких отдаленных островах, как этот. И все же….
На острове явно кто-то жил постоянно, или часто приплывал сюда. С учетом того, что на соседних островах не было обнаружено ни одного признака присутствия разумного существа (рыбака), то первая версия виделась предпочтительнее. С резонами землянина согласилась и Матт.
Она с растущей надеждой выслушала рассказ о том, что удалось обнаружить её мужчинам, распорядилась устроить на берегу долговременную стоянку.
– А баркас нужно загнать в какую-нибудь бухточку, так, чтобы парус не было видно со стороны моря! – приказала она.
Утром следующего дня путешественники втроем направились к тому месту, где накануне глазастый Талл заметил чешуйки.
Кусочков «рыбьей шкуры», разумеется, уже не было видно, но вешка – присутствовала. От неё и решили начать поиск таинственного «робинзона».
Плотное «прочесывание» берега в обе стороны результата не дало. Тогда решили поискать «крузо» в глубине острова. Тщетно. Никаких следов пребывания таинственного незнакомца найти не удалось.
– Будем искать еще! – твердо сказала Матт в ответ на вопрос о «судьбе экспедиции», заданный землянином. Заречнева ответ устроил, он заметно приободрился, мысленно стал строить планы прочесывания «чирья», на следующий день. Но вновь все пошло не так, как планировали кромосяне и человек.
Им не пришлось больше тратить время и силы на поиски неизвестного обитателя этого клочка суши. Это обитатель, а если быть точным – обитательница – наша их сама, на следующее же утро.
Первым незнакомую женщину, спокойно идущую к мини-лагерю путешественников по линии прибоя, заметил Талл. Остроглазый подросток проснулся раньше всех, метнулся к морю, на ходу лишаясь остатков ночного сна.
От его громкого и удивленного возгласа проснулись и женщина, и мужчина….
…На женщине, шагающей по бесконечному пляжу острова, из одежды была только набедренная повязка их каких-то тонких и длинных волокон. На вид ей было лет тридцать – тридцать пять, по земным меркам, разумеется; однако её глаза – бесконечно мудрые и проницательные – могли принадлежать человеку и более зрелого возраста. Длинные светлые волосы обрамляли красивое лицо «пятницы», они были стянуты в тугой пучок на затылке. Женщина была босой, в руке у неё был небольшой гарпун с наконечником из блестящего металла.
– Здравствуйте! – сказал женщина. Она внимательно осмотрела всех троих, прикрыла обнаженную грудь рукой. По тому, с каким трудом ей удалось произнести всего одно слово, видно было, что разговаривать ей сложно. – Меня зовут Ая! А как зовут вас?