Дзенькнула молния. А шум от вертолетного двигателя начал вновь нарастать.
* * *
Я открыл глаза. Молния дзенькнула опять, и полукруглый полог небольшой палатки откинулся.
— Просыпайся. — На меня глядел Пригоршня. — Разлегся, фон барон. Как самочувствие?
Я приподнялся на локтях, прислушался к ощущениям — в животе урчит, есть хочется, голова кружится. Ногой шевелить не рискнул. Огляделся — рюкзак Пригоршни с ГСК под боком, сквозь парусиновые стенки палатки льется зеленоватый свет, значит, уже день.
— Я что, спал? Сталкер ухмыльнулся:
— Типа того. Сначала потерял сознание. Помнишь, как бомбили штурмовики? Потом Лабус разобрался с твоим костюмом — у тебя медблок барахлил. Ты бредил, нес чушь какую-то. Когда в чувство тебя привели, температуру сбили, задрых сразу, как провалился. Мы палатку поставили, чтоб заночевать. А теперь вот… — Никита задрал голову. Над нами снова прошел вертолет. — Теперь недолго осталось. Сейчас заберут тебя, и конец приключениям. — Он как-то невесело улыбнулся. — Что с ногой? Болит?
Я слегка напряг мышцы, и тянущая боль прокатилась по телу.
— Да, но в общем терпимо вроде…
— Ну, порядок, значит. Сейчас вертушка сядет, через час будешь в тепле, накормят, и отдохнешь…
Снаружи донесся голос Курортника:
— Пригоршня!
— А! — крикнул Никита.
— Давай сюда!
— Ладно… — Никита окинул взглядом палатку, снял трехпалую рукавицу, утер нос и подмигнул мне: — Потерпи малость.
Шагнув наружу, он сбросил полог. Прожужжал замок молнии, в палатке стало темнее.
Я осторожно лег, положив руки под голову, уставился в купол. Всё, домой. Наконец-то!
И тут что-то насторожило меня, какое-то нехорошее предчувствие колыхнулось внутри, сердце часто забилось. Я собрался вновь приподняться на локтях, чтобы сесть, когда за спиной послышался тихий шелест, будто там разрезали ножом ткань. Я дернулся, захрипел — мне зажали рот, в шею кольнуло, и тело скрутило судорогой. Холодная ладонь налегла на рот сильнее, тяжелый запах ударил в ноздри. Сознание я не потерял, и взгляд оставался четким, но тело парализовало, теперь я мог разве что моргнуть. Грязная рука набросила мне на шею лямку от рюкзака с ГСК.
Рокот приземляющегося вертолета заглушил шум леса и свист ветра.
Ухватив под плечи, меня вытащили из палатки, отволокли от нее и бросили. Ветер от винта зависшей где-то недалеко машины трепал лоскутья на боку маленькой палатки. Рядом скрипнул снег, и на голову мне натянули что-то черное. Лямка рюкзака сдавила горло, стало трудно дышать, из глаз потекли слезы. Меня схватили за руки — и поволокли куда-то.