— Что я могу тебе сказать?
От его слов Гиата будто пробудилась от сна, смешно тряхнула головой, поправила рукой прическу, и в глазах ее засветились привычные Антону холодный огонь и наигранная кротость.
— Какая странная, ужасная, бессмысленная смерть Натальи, — произнес Сухов, глядя прямо в глаза Гиате.
— Зато у меня теперь настоящая лаборатория. И совсем рядом с тобой…
— Жилсовет знает о твоем переселении?
— Безусловно, знает.
Сухов не мог объяснить причины своих сомнений, но он не верил этой женщине, не верил, и все.
«Нужно сегодня же позвонить, а лучше зайти в жилищный совет. Там хотя бы узнают, кто она, Гиата? Безумная или действительно ученая? Да, сегодня же. Или сначала посоветоваться с Миколой?»
— О чем ты задумался, Антон? — Гиата посмотрела на него лукаво и сосредоточенно, и Сухову показалось, что она читает его мысли.
— Ты же сама прекрасно знаешь, о чем я думаю…
Гиата рассмеялась.
— Прошу тебя, отрежь голову вот этой симпатяге, — неожиданно сказала она, указав взглядом на стол, где лапками вверх лежало серое существо, похожее на мышку. — И выбери мозг в серебряный стаканчик. Хорошо? А я тем временем приготовлю что-нибудь вкусненькое.
Сухов крепко сжал губы, чтобы и видом своим не показать, что он думает обо всем этом, о Гиате.
Она тут же замерла и, чеканя каждое слово, тихо выговорила:
— Кажется, я ничем не провинилась перед тобой. Своих жизненных принципов не навязываю. Прежде чем осуждать кого-то, оцени собственную жизнь…
Переступив порог дома брата, Антон вымученно улыбнулся:
— Здравствуй. Ты, наверное, спать уже собирался?
— Я поздно ложусь. Читаю перед сном, пока не отключусь. Раздевайся. У тебя что-то случилось?
— Да нет. Хочется поговорить. Ты уж извини.
— Ты чем-то взволнован? — Микола обнял брата, потом включил все светильники, но Антон недовольно поморщился:
— Не нужно столько света. Глаза режет.
Сели за стол.
— Я у тебя заночую, ладно?
— О чем ты говоришь!.. Веронике сказал, что останешься у меня?
— Веронике? — отчужденно переспросил Антон, встретился с братом взглядом и смотрел, ничего не понимая. — Я могу позвонить ей. Но она не ждет. Когда операция затягивается, я, случается, остаюсь ночевать в клинике. И часто забываю предупредить.
— Ты сейчас с работы?
— Нет. Понимаешь ли, в последнее время… Я так устаю в последнее время… Ты же слышал, что сейчас повсюду творится?
Микола удивленно поднял брови.
— Что ты имеешь в виду?
— Позавчера вызвали «скорую» и забрали прямо от операционного стола нашего анестезиолога. Психоз… Все чаще и чаще слышу этот диагноз… Ты не можешь не знать об этом.