– Человек с обожженным лицом, говоришь? Среднего возраста, высокий лоб, проплешина, росі’ метр девяносто, худой? - Когда Джакопо описывал людей, в нем явно чувствовался криминалист.
– Ты его знаешь? - взволнованно спросил Мальберг.
– Сказать, что знаю, было бы неправильно. Но этого человека я видел после обеда в первый день. Если честно, мне показалось, что он тоже наблюдал за мной. По крайней мере, у меня сложилось такое впечатление. Он около часа бродил по Виа деи Коронари и со скучающим видом постоянно смотрел на меня. Перед ним на тротуаре лежало минимум десять окурков.
– Я просто вне себя, оттого что упустил его. В противном случае мы бы уже знали, действительно ли ему нужна маркиза.
– Ты говорил, что он позвонил в дверь.
– Да, именно так и было.
– Значит, он не знает, что Лоренца Фальконьери убита!
– Откуда ему знать? Ведь ни одна газета не сообщила об убийстве.
– Тогда он наверняка придет еще раз.
Мальберг сделал глубокий вдох и с шумом выдохнул через сжатые губы.
– Я предчувствую самое страшное. Ты считаешь, нам нужно продолжить наблюдение за домом?
– Лукас… - Барбьери взял Мальберга за плечо, - это наша единственная надежда. Поверь, человек с обожженным яйцом придет и в третий раз. Тот, кто часами может стоять, наблюдая за домом, просто так не сдается.
– Звучит убедительно, - ответил Мальберг.
В течение двух следующих дней ничего необычного не проис ходило. Даже Барбьери поддался унынию. У мужчин появились разногласия, потому что Мальберг со своей стороны настаивал, что незнакомец, которого он упустил, был единственным, кто мог ему помочь.
После этого они уже хотели прекратить наблюдение. Но когда начало смеркаться, Мальберг вышел из дому, чтобы в очередной раз отправиться на улицу, где жила маркиза. Он и сам не знал, почему его туда тянуло.
Некоторые жители этой улицы уже узнавали его в лицо. Под покровом темноты Мальберг затаился в парадном, как раз напротив дома маркизы, и стал ждать. Прошло минуты две, прежде чем за его спиной распахнулась дверь. Лукас даже не успел обернуться, как почувствовал, что ему в спину уперлось холодное дуло. Не в силах произнести и слова, Мальберг поднял руки.
– Что вам нужно? Почему вы меня прес/іедуете? - услышал он сдавленный, высокий, как у кастрата, голос.
– Я не знаю, что вы имеете в виду, - ответил Лукас, запинаясь. Его будто парализовало от страха, и он не чувствовал ни рук, ни ног. Мальберг вдруг вспомнил о маркизе, которую хладнокровно застрелили в нескольких метрах отсюда, на противоположной стороне улицы.
Скрытый темнотой, мужчина не отступал.