– Добропорядочный муж, кардинал курии Филиппо Гон-іага! - Синьора цинично ухмыльнулась. - Ни один человек мне не поверит, если я обращусь к общественности.
«Черт побери, ну говори уже!» - хотелось крикнуть Катерине, но она сдержалась и сказала:
– Вам нужно съездить в отпуск па пару дней! На Сицилии н это время года тепло.
– Отпуск! Будучи простой консьержкой, я не могла позволить себе отпуск. Кто исполнял бы мои обязанности? А сегодня, когда ничто мне не мешает отправиться на отдых и у меня есть масса свободного времени, я не могу этого сделать. Мне запрещено покидать Рим. Тогда бы я вышла из-под контроля Гонзаги.
– И вы никогда не пытались бежать из вашей комфортабельной тюрьмы?
Синьора всплеснула руками.
– Вы недооцениваете власть Гонзаги! Я бы далеко не убежала. У него везде свои люди.
– А какие вообще у вас отношения с государственным секретарем Гонзагой? - осторожно поинтересовалась Катерина.
– Ха, что вы обо мне думаете? - возмутилась синьора Феллини. - Неужели вы решили, что между мной и этим лысым чудовищем что-то было? Слава богу, нет. Понятное дело, у кардинала есть свои потребности, независимо от того, принимал он целибат или нет. Но наверняка он смог бы найти кого-нибудь поинтереснее консьержки, лучшие годы которой уже позади.
– Извините, я не подумала, - немного смутившись, произнесла Катерина. - Я не хотела вас обидеть.
– Ну хорошо, хорошо. - Язык синьоры все больше заплетался, и Катерина с трудом поняла, когда Феллини сказала: - У консьержек свои обязанности, знаете ли. Иногда они не всем по душе. У меня ведь не из любопытства целый день дверь открыта… И я не просто так смотрю, кто входит и выходит'. Конечно же, мне запомнился одетый в серо-черное мужчина, лысый. Он регулярно приходил по воскресеньям, и за ним тянулся едкий шлейф иарфюма. Он проходил мимо меня с высоко поднятой головой, совершенно не обращая внимания на какую-то там консьержку. Так делает старая римская аристократия. Даже когда я высовывала голову в дверь, он никогда не видел меня, а о «Buona sera, signora» я уж и не говорю. Нет, он не обладал манерами, хотя выглядел очень солидно и излучал определенную независимость. Для меня с самого начала было ясно, что этот лысый - какой-то священник. А о том, что он кардинал и даже государственный секретарь, я узнала только потом, после тех ужасных событий.
Катерина сделала вид, будто ей ничего не известно:
– И что же привело кардинала к вам на Виа Гора? - спросила она.
Синьора вылила остатки вина в бокал, сделала глоток и, усмехнувшись, продолжила: