Говорят, Белые переселяются из южных районов в северные. Возникают стихийные лагеря, словно это последствия войны. Ходят слухи о неизвестных людях, которые снабжают группы переселенцев деньгами, документами, провизией, подвозимой грузовиками. Циркулируют слухи о крупных партизанских формированиях. Некоторых активистов милиции удалось поймать, но получить какие-либо сведения до сих пор не получается. Дума настаивает на введении в стране военного положения, чтобы правительство имело полномочия на принятие чрезвычайных мер. Лавина сдвинулась с места и теперь ползет вниз. Многие понимают, что теперь остановить процесс невозможно. Сенаторы твердят об угрозе в связи со вспышками насилия, имевшими место в Англии, США и других традиционно Белых странах. Федеральная Служба Безопасности докладывает, что некие силы открыли беспрецедентную охоту на сотрудников спецподразделений, на высших руководителей Службы и функционеров Министерства Юстиции. Режим растерянно оглядывается по сторонам, не понимая, откуда мы взялись.
Взломаны секретные базы данных. Хакеры бесчинствуют в Интернете. Новости так и сообщают. Растерянные и испуганные лица дикторов. Невнятные комментарии либеральных политиканов. Обескураженная физиономия Президента.
Параллельно с Белой миграцией происходит черная, но в противоположном направлении. Оккупанты, заполонившие Белые города, подвергаются мощнейшему прессингу. Испуганные античерной агитацией чужаки бегут за границу. По городам прокатываются массовые погромы. Передвижные агитационные точки остаются для органов внутренних дел неуловимыми. Улицы завалены листовками. В течении двадцати четырех часов произошло несколько взрывов, уничтоживших практически полностью центры террористических религиозно-сектантских организаций. Анонимные группы до зубов вооруженных боевиков вступают в столкновения с мафиозными структурами, в основном с этническими. По оценкам специалистов, в стране вот-вот разразится гражданская война. Пропаганда, развернутая режимом имеет целью напугать обывателя, пробудить в нем гражданственность и «лучшие либеральные чувства». Но даже я, не такой уж и искушенный в этом человек, новичок, вижу, что усилия тщетны. Кое-где люди стихийно выходят на улицу, требуя отставку правительства и суда над Президентом. Колючка говорит мне, что стихийности на самом деле никакой нет, что эмиссары Сопротивления свое дело знают.
— Я и сам хотел бы этим заниматься, — вздыхает он, — выйти на улицу открыто, как в старые добрые времена, понимаешь…
Я думаю о взрывчатке, спрятанной в этот момент в нашей машине. На улицах усиленные милицейские патрули, а на выездах из города можно заметить замаскированные тут и там бронетранспортеры.