Конечно, она сразу привлекает к себе внимание. Нет ничего более обычного на улицах белых городов: южане, зацепившиеся взглядом за блондинку, начинают раздумывать, как бы «пометить» ее согласно своему пониманию. Их реакция тоже инстинктивна. Дворовый кобель всегда считает каждую суку личной собственностью.
Например, богатенький армянин высовывается из машины и на ломаном русском делает Свете «комплименты». Считается, что каждая Белая женщина клюет на деньги, коньяк, дорогой «мерс» и прочую дрянь. Дальше следуют совместные посещения саун, номера в отелях, рестораны, аквапарки, поездки за рубеж, на дорогущие пляжи, где все наводнено смешанными парами со всего мира.
Южные курорты — убийцы белой расы. Там заключаются позорные для белого человека пакты по совместному использованию генофонда.
Продукты этого использования наводняют мир, изначально не понимая, в чем их предназначение.
Армянин действительно появился. Подрулив к обочине, покатил медленно. Света шла и не обращала на него внимания. Я разозлился, встал поодаль, наблюдая. Что делать в случае обострения ситуации, я себе никак не представлял. Из всех белых мужчин, находящихся с блондинкой на одном тротуаре, заметил хоть что-то один я.
«Мерс» откатил на проезжую часть, ничего не добившись. Света стойко выдержала натиск. В этом чувствовалась манера профессионала, всем красивым женщинам приходится обзаводиться комплектом невидимого оружия, чтобы отстаивать свои честь и независимость.
Еще одна опасность появилась спустя минуту, когда света приблизилась к подземному переходу. Из-под земли, словно мерзкие черные карлики, вынырнули не то даги, не то азеры, шестеро. Света оказалась в их неровном кольце, состоящем из гортанной речи и липких взглядов. Естественно, я не понял, что они говорили, потому что стоял метрах в двадцати. Может быть, как это у них принято, они снова наплевали на то, что живут в другой стране, и упражнялись в искусстве лая и хрипа.
Сцена длилась секунд десять. Света остановилась, посмотрела на них сквозь очки, а потом решительно двинулась к ступеням лестницы. Один даг или азер что-то громко сказал, остальные захохотали. После этого, оглядываясь на блондинку, двинулись своей дорогой.
Я отвернулся, боясь, что они заметят зверское выражение на моем лице. Как все, боялся встретиться взглядом с чужаком. Белый сейчас воспринимает как само собой разумеющееся, что перед неполноценными народами надо склонять голову. Один поборник общечеловеческих ценностей, с которым давным-давно у нас было шапочное знакомство, всерьез полагал, что черных надо холить и лелеять, а не то они обидятся. И все потому, что «они тоже люди». На этом его измышления заканчивались, упираясь в вопрос наподобие этого: «Если белые будут заботиться о Черных, кто позаботится о Белых?»