— То есть отношения у них были не очень хорошие?
— Почему?
— Ну, если встал вопрос "или — или".
— Дело не в отношениях, и вопрос этот встал не вдруг. Он вставал, если хотите, последние два года. Ненормально же, когда два руководителя и главный не тот, кто реально руководит. Отношения, строго говоря, здесь вообще ни при чем. Для бизнеса так было лучше. К тому же "или — или" — так никто не говорил. Все Понимали, что фирму основал Гарцев и отбирать ее у него было бы некрасиво. Но на чужом горбу в рай перманентно въезжать тоже нехорошо. Основные успехи фирмы и прибыли, соответственно, — это Кусяшкин, и только он. И Гарцев тоже это понимал. Кстати, Иван никогда не угрожал тем, что уйдет, но это как-то подразумевалось.
— И когда планировалась продажа этих акций?
— Акций, как вы себе это представляете, вообще нет. У нас закрытое акционерное общество. И не было торжественного подписания договора о том, что некто Гарцев некоему Кусяшкину продает часть фирмы. Они договорились, и все. Подобные дела так и делаются. Просто принимаются новые правила, и все участники процесса с этим соглашаются.
— И теперь Кусяшкин — владелец фирмы.
— У него 75 процентов.
— А было?
— А было 30.
— И Гарцев так спокойно отвалил ему свои 45?
— Не за так же! Иван должен был заплатить ему очень приличную сумму.
— Сколько?
— Это их дело.
— Вы не знаете?
— Я не знаю точно, они долго договаривались, передоговаривались. Спросите у Ивана, захочет — расскажет.
— Вы сказали, должен был заплатить. То есть не заплатил еще?
— Сразу таких денег у Ивана быть не могло, в любом случае это делается постепенно. Деньги в деле.
— Но свои 75 процентов он получил сразу, а не постепенно.
— А что — продавать по кускам по мере поступления средств, что ли? Сегодня деньги, завтра стулья — не всегда лучший способ расчетов.
— Мог Гарцев покончить с собой, как вы думаете?
— Нет, конечно. С чего? Для него продажа этих акций никакая не трагедия, обычная сделка. К тому же он скоро собирался жениться, так что и здесь все в порядке. Я думаю — несчастный случай, облокотился неудачно, что-то в этом роде. Я был у Ивана дома, там такие низкие перила на балконе…
— И когда вы видели Гарцева в последний раз, он не был ни расстроен, ни угнетен?
— Нет, не был.
— Кстати, когда это было?
Рехвиашвили задумался:
— Точно не помню, дней пять назад примерно. В последний год он в офисе редко бывал.
Рехвиашвили был единственным из обитателей офиса, кто, поговорив с Сашей, немедленно уехал. Остальные демонстрировали просто-таки бешеную готовность поделиться с "сотрудником милиции" наболевшим. И делились почти до девяти вечера. Ничего принципиально нового, правда, они не сообщили. В своих предположениях о причинах смерти хозяина сотрудники фирмы были достаточно единодушны: несчастный случай. Убийство и тем более самоубийство все отвергали с ходу. И Саша чем дальше, тем больше склонялась к тому, чтобы с ними согласиться. И согласилась бы, если бы в офисе ВИНТа неожиданно не появился новый персонаж. Произошло это в тот момент, когда сердобольная Алиса отпаивала Сашу кофеем после трудов праведных в приемной Гарцева-Кусяшкина. Туда-то и влетела милейшая девушка Юля, которая, по счастливой случайности, работала в ВИНТе секретаршей Рехвиашвили. Ее не было в офисе, когда пришла Саша, — по причине посещения зубного врача она ушла с работы раньше.