Кстати о шефе. Звали Александр Иванович Полуянов, редакционная кличка Майонез. Не потому, увы, что он был универсальной приправой ко всему. Странная кличка Александра Ивановича родилась в канун нового, 1992 года, когда отдел происшествий готовился отметить неумолимо надвигающийся праздник. Все было готово, салаты наструганы, колбаса порезана, водка охлаждена. И, как водится, в самый последний момент вспомнили, что заправлять салаты нечем — забыли купить майонез. Стажерка Оля Козлова была немедленно послана в ближайший гастроном за недостающим ингредиентом. Александра Ивановича в тот момент в отделе не было отлучился "по делам".
Гости прибывали, возбуждение присутствующих нарастало, всем хотелось срочно праздновать, но верноподданнические чувства заставляли ждать начальника, а привычка к вкусной и здоровой пище мешала приступить к поеданию салатов, не заправленных майонезом.
"Сейчас, сейчас, — успокаивала всех референт Любочка, — сейчас придет Оля с майонезом, и мы сядем".
Оля и Александр Иванович появились одновременно и были встречены шквалом аплодисментов. После чего праздник немедленно начался.
Через пару часов, когда Александр Иванович отлучился по очередным делам. Лева Мотькин, корреспондент соседнего отдела и новый человек в редакции, спросил у присутствующих, почему мы, собственно, называем Александра Ивановича майонезом. Присутствующие вопроса не поняли, потому как никогда ничего подобного себе не позволяли. "Ну как же, — возразил Лева, — вот вы все время говорили: "Сейчас придет Оля с майонезом, Оля с майонезом", а потом пришла Оля с Александром Ивановичем. Значит…"
В этот миг начальник отдела происшествий обрел свое новое имя.
Родом Майонез был из Хабаровска, чем чрезвычайно гордился. Все знали: факт рождения не где-нибудь, а именно в Хабаровске, является его персональной заслугой. Такое под силу только людям сильным и умным; тем же, кто своевременно не позаботился о выборе правильного места рождения, оставалось только кусать локти, рыдать по ночам и проклинать свою нерасторопность. Я, увы, родилась не в Хабаровске, а потому мне было суждено только замаливать свой грех непосильным трудом и терпеть презрительное отношение Александра Ивановича.
Спорить с Майонезом осмеливались только горячо ненавидящие себя мазохисты. Александр Иванович был человеком простым и грубым, но не этим он был страшен. Всеобщий дискомфорт достигался тем, что он активно, не страшась преград, внедрял в жизнь собственную философию, которую сам же и придумал. Майонез на полном серьезе полагал, что редакция газеты — это воспитательное учреждение, а на нем — Александре Ивановиче, как руководителе одного из подразделений редакции, — лежит святая обязанность делать из сырого материала (стажеров, корреспондентов и просто авторов) людей. Никому не было известно, что именно он подразумевал под «людьми» и какой продукт должен был получиться на выходе после майонезовской обработки, зато методы превращения в людей были известны всем. Мой шеф считал, что, если человека, то есть не человека еще, а молодого корреспондента, не возить с подкупающей регулярностью "мордой об стол", не объяснять ему, что он полная бездарность, дурак и невежда, из него никогда ничего не получится. Вот именно так: никогда и ничего.