Я решила признаться, что жива, хотя и не очень здорова, еще одному человеку — моему давнему поклоннику и коллеге по фамилии Гуревич. Звали его, извините, конечно, Пьер, причем не в честь Безухова, а в честь Ришара, страстной поклонницей которого была его маменька. Зато отчество подходило к этому чудесному имени, как мозоль ноге, — Петрович.
Пьер Петрович Гуревич был человеком странным во всех отношениях, но в одном я могла не сомневаться — моим потенциальным убийцам он меня не выдаст ни за что. Опять же появление Пьера должно было слегка разгрузить Виталика, который, благодаря заботам обо мне, уже на ладан дышит. Пьер, которому я дозвонилась не без труда, пообещал приехать в больницу "сразу после работы".
Что бы там ни гласили русские пословицы, я твердо знаю, что ни слова правды в них нет. Поэтому я не стала пренебрегать погоней за тремя зайцами отчего бы, оказавшись запертой & больничных стенах, мне не раскрыть убийство и не решить застарелые проблемы своей личной жизни, но попутно, только попутно. Дело, то есть раскрытие убийства, главнее; общественное для нас всегда на первом месте, или мы не были пионерами? Еще как были, хотя сейчас ни в каких штабах и не состоим. Но раз уж я пообещала маме расстаться с Синявским, надо выполнять. Родителей обманывать нехорошо. Или мы не были октябрятами?
Марина Грушина была отравлена простым ядом из группы цианидов. Эксперт утверждал, что убийца — не опытный химик, а обычный рядовой фармацевт. "Ищите своего убийцу в аптеках", — посоветовал он. Однако поражала "точность попадания" — доза была ровно такой, чтобы достичь летального исхода через несколько минут после употребления ее внутрь, не больше и не меньше. Отрава была добавлена в воду, которой Грушина запивала таблетки, а их в психосоматических отделениях дают больным немерено. Войти к ней в палату проблемой не было, хотя врач старательно убеждал оперативников, что "этого просто не может быть". Пронаблюдав, что там происходит в течение получаса, Василий и Леонид отбросили дурацкие мысли о том, чтобы составить список лиц, вхожих в это помещение, и пришли к выводу, что убийца совсем не глуп и действовал наверняка: подлив отраву, он мог уже не сомневаться, что клиент будет убит, — в психушках не забалуешь, и все, что доктор прописал, в тебя впихнут.
Леонид все-таки остался в больнице опрашивать сестер, не видел ли кто посторонних в помещениях для персонала, а Василий поехал знакомиться с главным фигурантом и единственным подозреваемым — Иваном Ивановичем Кусяшкиным. Он в любом случае представлял для следствия интерес, потому что очень близко знал обоих убитых.