Многие болтались здесь в ожидании своего рейса по нескольку суток, а иногда и недель — срок достаточный, чтобы сформировались временные коллективы. По противоположным сторонам нар кучковались две группы приблатненных парней. В одной группе гнусавым голосом под гитару часами распевали уличные песни; в другой — травили байки, периодически взрываясь и давясь от смеха.
С первого взгляда там выделялись их вожаки: сидящие в самом центре независимые нахальные амбалы. В один из моментов эти группы чуть было ни сцепились. Но обошлось: силы у каждой из сторон были где-то равные, и потому до потасовки дело не дошло. Бугаи, не сходя со своих мест, поорали матом, пригрозили, что поубивают друг друга, на том и успокоились.
От греха подальше я вышел в коридор перекурить: быть втянутым в драку мне совершенно не хотелось. А место, чувствовалось, здесь было очень даже небезопасное. Рассказывали всякое. Кто-то прослышал от работавших тут офицеров, что в предыдущий призыв здесь непонятно за что убили парня. Ночью его спящего зажали и длинной вязальной спицей прокололи под ребрами вверх — прямо в сердце. Это случилось под конец призыва, когда дошла очередь до стройбатовских команд. В такие войска помимо имеющих слабое здоровье отправляют все хулиганье: тех, у кого были приводы в милицию. Говорили, что убийц даже не пытались искать — ведь следствие могло сорвать призыв. А тут целый поток призывников — сотни каждый день меняются: постоянно одни приезжают, другие уезжают — где их сыщешь по всему Союзу?
Мне здесь долго ждать не пришлось. На следующий день вместе с другими новобранцами из пятой команды я уже ехал в поезде все дальше от родного Новосибирска — в далекую Прибалтику.
Плацкартные вагоны с призывниками были забиты полностью. На нижних и верхних местах спали по двое, а на третьем ярусе, где гражданские пассажиры хранят сумки и чемоданы, с комфортом устроились счастливчики — по одному. Толкотня невозможная, особенно в тамбурах, где вечно толпились курильщики.
В вагоне вместе с нами ехал офицер и четверо сопровождающих нас сержантов-десантников. У двоих сержантов служба уже кончалась. Привести нас — молодых солдат — было их последним заданием, после чего их должны отправить домой. Они были чуть ли не под два метра ростом, стройные, накачанные, одеты в парадную форму. Их кителя украшали аксельбанты, а также там роилось множество значков. Глядя на них, казалось: "Вот они — настоящие десантники! Ничего, пройдет два года, и мы тоже превратимся в точно таких же орлов — гордых и сильных".