Прием пищи, будь то завтрак, обед или ужин, всегда начинается с парада. Все роты выстраиваются на плацу и, после принятия рапортов готовности, подается команда:
— Первая рота прямо, остальные напра-во!.. Шаго-ом марш!
Взвод за взводом, печатая шаг, роты идут под барабанный бой и, стараясь переорать друг друга, поют бодрящие песни о том, что "нам, парашютистам, привольно на небе чистом" и что "для солдата главное — чтобы его далекая любимая ждала". Роты огромными гусеницами-многоножками делают круг по плацу и далее строевым маршем движутся по направлению к столовой. Когда головная часть этой гигантской гусеницы упирается в столовую, дежурный по роте подает рапорт дежурному по столовой, после чего поворачивается и командует:
— Рота! Головные уборы, снять! — столовая считается святым местом. — Слева по одному, бего-ом, марш!
Сотни солдат торопятся к своим местам за длинными столами. Зал наполняется гамом, смешанным со звяканьем мисок и ложек. Но, обступив свой стол, садиться никто не спешит — все ждут, когда подойдет их сержант, усядется и скомандует:
— Отделение, садись! — только теперь дозволено сесть за стол.
— Раздатчик пищи встать! — встает тот, кто сидит посередине слева или справа.
— Раздать пищу! — раздатчик берет разводягу, то есть большую поварешку и из казанка черпает и раскидывает по тарелкам кашу. Первая порция обязательно подается командиру отделения. Нередко сержант на нее даже не смотрит — к этому времени он уже поел: сходил в столовую или в «булдырь» — солдатскую забегаловку. Уставная солдатская пища быстро приедается: щи из кислой капусты, да каша — овсянка, перловка, сечка. Приготовлено все так, что есть это могут только солдаты.
Хоть пищу и раздали, но без команды никто не ест. Отделение ждет, когда первым к еде притронется сержант — раньше не моги! — все культурно воспитаны. Только после того, как сержант попробует первую ложку или глотнет чай, отделение жадно набрасывается на еду. Все быстрее глотают почти не жуя, горячо или невкусно — неважно, времени нет рассусоливать. А сержант спокойно потягивает чай и закусывает белым хлебом с маслом. Когда он посчитает, что время подошло, то подает команду:
— Отделение!
Все! Больше есть нельзя! Не успел донести ложку до рта — теперь уже поздно — ложи ее содержимое обратно в тарелку, а саму ложку клади перед собой на стол. Сержант в эту минуту получает массу удовольствия, поскольку хорошо знает, как каждому сейчас хочется доесть белый хлеб с только что намазанным на него маслом. Но по этой команде ты уже отрезан от него навсегда — теперь он достанется свиньям. Все сидят и ждут. Проходит минута, другая. За соседними столами еще продолжают есть, а мы просто сидим и ждем. Вот уже то тут, то там из-за столов начинают вставать и уходить другие взвода.