Элдсуайт почувствовала слабость в ногах. На нее внезапно накатила сильная усталость. Едва войдя в свой дом, она испытала горькое чувство безвозвратной потери. Ее душили слезы. Горе теснило грудь.
– Чтобы собрать денег для крестового похода, мы продали почти все, что у нас было. А остальное, видимо, разорили и разграбили ваши солдаты.
Гилрой покачал головой:
– Значит, распродали все свое богатство ради святого дела? Как вам не стыдно, леди Элдсуайт! Это сомнительное предприятие было обречено на провал с самого начала. Я лично это прекрасно понимал. Я заплатил за корабли только потому, что этот широкий жест с моей стороны дал мне возможность прибрать к рукам то, что мне было нужно. Теперь я – лорд Креналден, новый хозяина замка Креналден и окружающих земель. Этого момента я ждал много лет. Только прибыль от прибрежных земель позволит мне набить мои сундуки золотом. – Глаза Гилроя алчно загорелись. – Наш отец хотел сына, наследника – и он его получил. Вот он – я. Если бы он не пренебрегал мной всю свою жизнь, мне не пришлось бы прибегать к насилию. Мы поладили бы, решили дело миром, сестрица. Ну что ж, много лет пребывавшие в разлуке родственники наконец-то воссоединились. Сестра и брат теперь вместе. А сейчас на радостях нам надо поцеловаться.
Элдсуайт отшатнулась.
– Вы – не лорд Креналден! И не смейте называть меня своей сестрой! – Элдсуайт плюнула Гилрою в лицо.
Он схватил Элдсуайт за руку и потащил наверх, на второй этаж. Они вошли в комнату, которая раньше была спальней Элдсуайт. В комнате все осталось по-прежнему, как было при Элдсуайт, – та же мебель, те же гобелены на стенах. Ее бесценные книги – все шесть, за исключением безвозвратно утерянной «Хилики», – стояли на полках возле камина, где Элдсуайт их оставила. И только раскрытые сундуки были пусты. Не было ни ее одежды, ни мехов.
Гилрой втолкнул Элдсуайт в комнату и захлопнул за собой дверь. Он подошел к сундуку и вынул из него свернутый кнут. Вне себя от бешенства он вскричал:
– Послушай, что я решил, колдунья: если хочешь спасти свою шкуру, ты должна прилюдно встать передо мной на колени и молить меня о пощаде. Должна сделать это во дворе замка, на глазах у всего моего войска, перед началом сражения. А жители Креналдена – те, что остались в живых, – пусть смотрят на твое унижение. На то, как ты признаешь себя побежденной.
В этот момент за дверью послышались чьи-то торопливые шаги. В комнату вбежал часовой, охранявший ворота замка, и поклонился Гилрою. Рукав его жакета быя испачкан кровью.
– Милорд, прибыл Саймон де Монфор. Он привел с собой еще три сотни людей и лошадей. Он хочет срочно увидеться с вами. Настаивает на том, чтобы вы заплатили вперед за его услуги. Утверждает, что вы ему должны.