Элдсуайт прибавила шагу.
– Какие блага пообещал вам король, если вы прогоните Гилроя из Креналдена? Золото? Титул? Землю? – Ее глаза округлились. – Мою землю? Что было в том письме, которое вы от него получили?
Роберт шагал рядом с Элдсуайт, ведя за собой Барстоу на привязи. Краем глаза он следил за девушкой, чтобы она не смогла от него сбежать. Ведь от нее можно ждать чего угодно.
– Содержание послания короля вас не касается. Как бы то ни было, что бы там ни обещал мне король, это вилами на воде написано. Сейчас не время говорить о вознаграждении: на сегодняшний момент победа на стороне Гилроя.
Элдсуайт замедлила шаг.
– Все и так ясно. Креналден – прекрасное имение с богатыми водными угодьями. Я обещала отцу позаботиться об усадьбе, лошадях и Изольде… – Голос Элдсуайт дрогнул.
Всякий раз, когда сэр Роберт видел Элдсуайт слабой и беззащитной, сердце у него разрывалось от боли. Он взял ее за руку.
– Я понимаю, за сегодняшний день вам пришлось много всего пережить. Но не все потеряно. У вас появился союзник: это я. Вместе мы разобьем Гилроя. Однако народу Креналдена нужен храбрый и сильный воин-освободитель. Кто может лучше всего справиться с этой ролью, как не дочь графа Креналдена, которую называют колдуньей, заговаривающей лошадей?
Элдсуайт покачала головой:
– Я не пользуюсь таким уважением и любовью в народе, как мой отец.
– Но вы знакомы с магией. Возьмите ее на вооружение, чтобы подавить мятеж Гилроя.
– Я же сказала вам, что не знакома ни с какой магией. А если бы даже была знакома, как, по-вашему, ее можно было бы применить?
– Я – коневод, а не коневед. Это вы – ведьма, заговаривающая лошадей. Вам и карты в руки. Так где же та проклятая избушка? Может быть, мы ходим кругами?
– Надеюсь, вы не похожи на тех людей, которые боятся… боятся темноты, царящей в чаще здешних лесов.
Проклятие. Эта женщина – настоящая заноза! Роберт гневно сверкнул на нее глазами.
– Я не боюсь темноты. Кроме того, зарубите себе на носу, леди Элдсуайт: я вообще не похож на других. Можете в этом не сомневаться.
– Не похожи на других? Это еще бабушка надвое сказала, – пробормотала себе под нос Элдсуайт, но так, чтобы сэр Роберт услышал.
Элдсуайт дождалась, когда сэр Роберт привяжет Барстоу к дереву, и прошмыгнула в хижину, где дверью служило потрепанное одеяло, висевшее у входа. Дождь прекратился, и сквозь просветы в дырявом потолке внутрь проникал лунный свет. На полу в середине помещения лежала кучка пепла, обозначая собой очаг. А отверстие в потолке знаменовало собой дымоход. Кроме побитого глиняного горшка и того, что осталось от соломенного тюфяка, других удобств в хижине не имелось.