– Сами увидите, учительницы ещё даже не спустились!
– Так им ведь достаточно сойти по боковой лестнице, и они в банкетном зале. Они просто время от времени проверяют, не пора ли им выходить.
– Вот именно, а если мы придём слишком рано и во всём зале никого не будет, кроме двух-трёх балбесов, вид у нас будет дурацкий.
– Заладила одно и то же! Если никого не будет, мы поднимемся по лестнице к пансионеркам и спустимся, когда будет с кем танцевать.
– Тогда ладно.
А я боялась, что никто ещё не пришёл! Большой зал уже наполовину заполнен парами, кружащимися под звуки сводного оркестра (взгромоздившегося на украшенную гирляндами эстраду в глубине зала). Среди оркестрантов – Труйар и другие местные скрипачи, корнетисты и тромбонисты с несколькими музыкантами из «Землячества Френуа» в обшитых тесьмой фуражках. Все они дудят, пиликают, стучат пусть не в лад, зато с большим азартом.
Нам надо протолкнуться через стену людей, сгрудившихся у открытой двухстворчатой двери перед нарядом полиции. Здесь обмениваются замечаниями, судачат о туалетах девушек и о том, кто с кем танцует.
– Дорогая, смотри, как она оголилась, прямо гулящая девка!
– И было бы что оголять! Кожа да кости!
– Вот уже четыре раза подряд – четыре! – она танцует с Монмоном! Будь я её мамашей, всыпала бы ей по первое число и отправила спать.
– А парижане танцуют не так, как наши.
– Точно! Еле шевелятся, точно кол проглотили. Ну да шут с ними, зато местные пляшут в своё удовольствие, не боясь перетрудиться.
Так оно и есть, хотя Монмон, блестящий танцор, сдерживает себя и не выкидывает коленца при парижанах. Монмон – прекрасный кавалер и всегда нарасхват! Да и как устоять перед этим служащим нотариальной конторы с нежным, как у девушки, лицом и кудрявыми чёрными волосами.
Мы робко входим между двумя фигурами кадрили, неторопливо пересекаем зал и садимся – три благовоспитанные девочки – на скамейку.
Конечно, я и сама знала и видела, что мой наряд мне идёт, что мне к лицу причёска и венок, но взгляды, которые украдкой бросают на меня обмахивающиеся веерами девушки, их внезапно вытянувшиеся физиономии придают мне ещё большую уверенность, и я чувствую себя непринуждённее. Теперь я могу без опаски осмотреть зал.
Людей в чёрном, увы, не так много! Правительственный кортеж уехал шестичасовым поездом. Прощайте, министр, генерал, префект и вся свита! Остаётся пять-шесть молодых людей, каких-нибудь секретарей, впрочем, довольно приятных, которые стоят в углу и, кажется, веселятся от души, потому что такой бал им наверняка внове. Кто другие кавалеры? Все – парни и молодые люди Монтиньи и окрестностей, некоторые в неуклюжих костюмах, некоторые в куртках – нелепая одежда для вечера, который хотели представить как официальное торжество.