– Не знаю, право, как и сказать… Жених мадемуазель Эме вчера вечером не обедал с нами. Говорят, его видели в ужасном состоянии. Как бы то ни было, он ещё не вернулся. Боюсь, не стряслось ли с ним чего, надо предупредить мадемуазель Лантене о болезни жениха.
«Болезни жениха…» Как ловко этот марселец выражается. Ему бы «оповещать о смертях и несчастных случаях». Итак, развязка приближается. Ещё вчера я и сама порывалась предостеречь грешницу Эме, но сейчас вовсе не желаю, чтобы он её предупреждал. Пусть ей будет хуже! Сегодня я чувствую себя злой и жажду зрелищ, и потому делаю всё, чтобы удержать Антонена около себя. Нет ничего проще: достаточно с наивным видом захлопать ресницами и склонить голову, чтобы волосы свободно спадали вдоль лица. Рабастан мгновенно заглатывает наживку.
– Сударь, а правда, что вы сочиняете очаровательные стихи? Мне говорили об этом в городе.
Разумеется, это чистейшая ложь, но я готова выдумать что угодно, лишь бы помешать ему подняться к учительницам. Он краснеет и, растерявшись от радостного изумления, лепечет:
– Кто мог вам сказать? Нет, я не заслуживаю… Странно, не помню, чтобы я кому-нибудь об этом говорил.
– Видите, скромность не препятствует славе (я изъясняюсь в его стиле). Не сочтите за бестактность, если я попрошу вас…
– Умоляю, мадемуазель, видите, как я смущён… Я мог бы прочесть вам лишь неумелые любовные… но вполне невинные стихи, – мямлит он. – Естественно, я никогда бы не осмелился…
– Ой, сударь, кажется, звонок, вам не пора в класс?
Пусть он наконец убирается отсюда! Сейчас спустится Эме, он её предупредит, та примет меры, и мы ничего не увидим.
– Да… Но ещё рано, это сорванцы-мальчишки дёрнули за цепочку, ни на секунду нельзя их оставить. А моего напарника всё нет. Так трудно одному за всем уследить.
Какая непосредственность! Как это он умудряется «следить за всем», флиртуя со старшеклассницами!
– Придётся пойти их наказать, мадемуазель. Но мадемуазель Лантене…
– Вы предупредите её в одиннадцать, если ваш коллега к тому времени не обнаружится, что, впрочем, было бы удивительно. Может, он появится с минуты на минуту.
Иди-иди, наказывай, зануда-толстопуз! Ты уже достаточно трепал языком, достаточно улыбался, мотай отсюда! Ну наконец-то!
Слегка задетая тем, что Антонен не удостоил её своего внимания, дылда Анаис заявляет, что он в меня влюблён. Я пожимаю плечами.
– Давай доиграем, всё лучше, чем чепуху городить.
Мы заканчиваем партию, меж тем приходят остальные. В последний момент спускаются учительницы. Они не отходят друг от друга ни на шаг.