– Так вы не знаете, на ком женился Филипп Красивый?
Абер таращит глаза, её красное лицо блестит от пота. Её толстые, как сосиски, пальцы торчат из митенки.
– Он женился… не женился… Сударь, сударь, – вдруг кричит Абер, – я всё, всё забыла.
Она дрожит и по её щекам катятся крупные слёзы. Лакруа глядит на неё, как удав на кролика.
– Всё забыли? В таком случае ничего не могу вам поставить, кроме огромного нуля.
– Да, да, – запинаясь бормочет она, – но мне всё равно, я лучше поеду домой, мне всё равно…
Всхлипывающую Абер уводят, и через окно я слышу, как она говорит своей огорошенной учительнице:
– Честное слово, лучше я буду пасти папиных коров, а сюда больше ни ногой. Я уеду двухчасовым поездом.
В классе её подружки с важным неодобрительным видом обсуждают этот «прискорбный случай»:
– Дорогая, ну и дура же она! Я бы, дорогая, только обрадовалась, выпади мне такой лёгкий вопрос!
– Мадемуазель Клодина!
Меня зовёт старик Леруж. Чёрт, математика… Хорошо ещё, вид у него не злой. Я сразу смекнула, что он не станет меня заваливать.
– Ну что, дитя моё, скажете мне что-нибудь о прямоугольных треугольниках?
– Да, сударь, хотя сами они мне мало о чём говорят.
– Ну-ну-ну! Не так уж они нехороши, как вы полагаете. Нарисуйте мне прямоугольный треугольник на доске, задайте размеры, а потом будьте любезны рассказать о квадрате гипотенузы.
Надо очень постараться, чтобы засыпаться у такого экзаменатора! Кроткая, как ягнёнок, я рассказываю всё, что знаю. Впрочем, много времени это не занимает.
– Ну вот, очень хорошо! Скажите-ка ещё, как определить, делится ли число на девять или нет, и я вас отпущу.
Я тараторю:
– Сумма цифр… необходимое условие… достаточное условие…
– Идите, дитя моё, довольно.
Облегчённо вздохнув, я встаю. Сзади слышится голос Люс:
– Тебе повезло. Я рада за тебя.
Она сказала это от чистого сердца, и в первый раз я по-дружески глажу её шею. Как! Опять меня! Отдышаться не дают!
– Мадемуазель Клодина!
Это дикобраз Лакруа – ну теперь придётся попотеть! Я усаживаюсь, он глядит на меня поверх пенсне и вопрошает:
– А что это была за война Алой и Белой Розы?
Надо же, срезал с первого раза! Я и двух фраз сказать не могу об этой войне. Называю вождей обеих сторон и замолкаю.
– А дальше? Дальше? Дальше?
Он действует мне на нервы, и я вскипаю:
– А дальше они воевали друг с другом долго-долго, до посинения, но всё это вылетело у меня из головы.
У него глаза лезут на лоб. Сейчас наверняка даст мне по башке!
– Так-то вы учите историю?
– Я патриотка, сударь, меня интересует только история Франции.
Неожиданная удача: он смеётся!