Он остановился и спросил:
– Вы можете это понять?
– Да, – медленно и хрипло сказала Жуанита.
– Ну вот, – удовлетворенно кивнул Кент. – Затем на горизонте появились вы…
Несколько минут оба молчали и сидели так неподвижно, что молодая чайка с прямыми, словно деревянными ножками, упав откуда-то сверху, стала спокойно прохаживаться у старого фонтана и клевать что-то. Потом вспорхнула и исчезла в солнечном сиянии.
– Вы – как холодная вода, Жуанита, – промолвил отрывисто Кент. – Я хочу, чтобы вы знали, что я всегда любил вас, хотя сам этого не знал сначала. Я в первый раз тогда поцеловал ее – это было наше прощание.
Собственные слова снова вызвали в его памяти тот мир надушенных тел, жарко натопленных комнат, нарумяненных женщин, протягивающих унизанную перстнями руку за коктейлем, картами, деньгами, последней сплетней.
А здесь скрипела временами ветряная мельница, тронутая набегавшим ветром, долетал издали плеск воды. Острый и горьковатый запах хризантем и ивовой коры слышался в воздухе. Вокруг них в патио, залитом солнцем, царила ленивая безмятежность.
– Эти зимние утра, когда я провожал вас в церковь… – начал было Кент, – и, оборвав, встал. Они прошли к входу в патио. Их голубые длинные тени бежали рядом по стене.
Небо окружало их со всех сторон, когда они прошли сквозь арку. Только у ног виднелась узкая полоска океана.
Кент и Жуанита облокотились на низенький плетень, повернувшись спиной к морю, и смотрели в северную сторону. Между коричневых, изрытых непогодами, холмов флегматично бродили коровы. Налево пылали розовые крыши Сан-Эстебано и его квадратная колокольня, темнели фиговые деревья у оштукатуренной стены старой Миссии. Амигос катила бурные волны под древним мостиком, осененным зелеными ивами. Где-то резко и звонко кричал петух.
– Чувствуете вы, как мир открывает глаза? – спросила Жуанита.
Кент же неожиданно и почти грубо произнес:
– Джейн мне писала, что Билли уехал в Китай. Глаза Жуаниты обратились на него. Она немного побледнела и заметила робко и хмуро:
– А я и не знала, что это вам известно.
– О вашей свадьбе появилась заметка в газетах, – уже мягко и осторожно пояснил он… – А я как раз в это время был в Сан-Франциско, в отеле Сан-Фрэнсис.
Жуанита всей тяжестью навалилась на плетень, подперла лицо ладонями и, бегло посмотрев на Кента, снова устремила глаза на холмы.
Боже, так близко! Мы с Билли могли бы встретиться с ним, если бы вместо отеля Фэйрмонт посещали отель Сан-Фрэнсис! И все было бы иначе. Но что пользы думать об этом?
– Как только я прочел заметку, – говорил между тем Кент, – я вызвал по телефону миссис Чэттертон.