За два дня до Нового года, когда Анна Руссель уехала уже к своему священнику, Билли серьезно спросил Жуаниту, правда ли, что она уходит от них.
Девушка ярко вспыхнула и сказала, что это правда, но она еще не знает, когда именно.
– Кто вам сказал, Билли?
– Я слышал, как мать и отец говорили об этом. Мать сказала, что вы отказались от места. Из-за чего? – спросил Билли напрямик.
– Да видите ли… кажется, ваша мать пригласила в Вашингтоне другую женщину, – с напускной бодростью объяснила Жуанита.
– Но отцу она говорила совсем не то, – возразил Билли с раздражением, и глаза его недоверчиво изучали лицо Жуаниты.
– Я, конечно, не должен был подслушивать, но это вышло не по моей вине. Я лежал в библиотеке на диване – всякий мог меня видеть! А они прошли мимо окна, и я слышал, как мать сказала: «Раз она желает уйти, я не могу ее удерживать». А отец пожалел, что вы уходите, так как вы отлично играете в криббэдж, – вот тогда-то я и узнал, о ком шла речь! И мать еще добавила: «Мне тоже очень жаль, но она ни за что не хочет оставаться».
– Не понимаю! – сказала Жуанита, пытаясь говорить легким тоном, но уязвленная до глубины души.
Да, видимо, миссис Чэттертон просто невзлюбила ее! Она стояла, кусая губы, чтобы не заплакать от обиды и огорчения.
– Слушайте, – вдруг заявил Билли, видимо, решившись на кардинальные меры. – Вам совсем не надо уходить, Жуанита, милая. Отчего вы вздумали уходить? Вы мне позволите спросить ее прямо, нет ли тут недоразумения?
– О, нет, ни за что! Вы этого не сделаете! – с ужасом воскликнула она. – Билли, прошу вас!..
– Хорошо, погодите!.. Скажите мне вот что… – Билли даже заикался от волнения и был очень серьезен. – Если я это улажу, вы останетесь? Послушайте… если вы уйдете, то куда? Скажите мне.
Жуанита смотрела на него задумчиво, в нерешительности.
– Скажите же! – по-детски умолял он. – Отчего мне нельзя знать? Или, – лицо его внезапно изменилось, – или ваш уход имеет какое-нибудь отношение ко мне?
– О, нет, нет, – уверила его Жуанита. – Я не вижу причин скрывать от вас, куда я направляюсь. Впрочем, я буду там недолго, только пока отыщу другое место. Я буду жить в доме святой Моники, это что-то вроде гостиницы для девушек, и ваша мать была так любезна, что устроила меня туда.
– Когда же все это было решено?
– О, чуть ли не в самый день ее приезда!
Билли с упреком посмотрел на нее.
– И вы мне ничего не говорили!
На это Жуанита ничего не ответила. Но его участие радовало ее, и в ее глазах появился влажный блеск.
С минуту они стояли так молча, и она тут только обнаружила, что Билли держит ее руку и водит по ней взад и вперед своим большим пальцем, а его огорченные глаза устремлены прямо в ее собственные. Наконец, он спросил отрывисто: