Блестящие глаза чуточку сощурились, и слегка изменившийся голос повторил:
– Кент?!
– Мистер Фергюсон, – поправилась Жуанита, став пунцовой. – Я с ним как-то говорила об этом.
– А ему известно имя человека, которого вы разыскиваете?
– Нет. Оно известно только мне одной.
Постучали в дверь, и вошел Билли в пальто и шляпе, чтобы проститься.
– Девицы Гамильтон, – объяснил он недовольно, – и слышать не хотели о том, чтобы отменить поездку.
Он поцеловал мать и огорченно кивнул Жуаните, которую невольно рассмешила его мина надутого маленького мальчика.
Когда он ушел, Джейн вздохнула с тайным облегчением. Слава Богу, Билли не будет здесь и не запутает дела! Она сказала своим обычным тоном:
– Ну что же, вы подумаете над моим предложением? В понедельник утром мне надо быть в городе, и я могу отвезти вас к миссис Кольман.
– Благодарю вас, я подумаю, – обещала Жуанита, вставая.
Оставшись одна, Джейн долго лежала, размышляя. Жюстина осторожно заглядывала к ней раза два и уходила.
Через восемь дней, – думала Джейн Чэттертон, – большой пароход отойдет на далекий восток. Восемь дней! За это время она должна добиться согласия Жуаниты на поездку и выпроводить ее из дома без шума, перевезти ее и ее чемодан на борт и все это между прочим, болтая, смеясь, завтракая с Элизой, как будто бы все это не более, как дружеская услуга.
Это не так трудно. Она, Джейн, проводила более сложные планы. И через неделю она спокойно будет играть в бридж с Кэрвудом и друзьями, а если Билли спросит, она скажет ему, что маленькая мисс Эспиноза ускользнула и обещала прислать адрес.
В возрасте Билли три, а то и шесть месяцев разлуки делают чудеса. А там – окончание колледжа, поездка в Европу. Пока Кольманы вернутся с Филиппинских островов, Билли забудет и о существовании Жуаниты Эспинозы.
Только бы девушка не отказалась! Настаивать, уговаривать – рискованно: это вызовет ее подозрения. Надо идти до конца, хотя, может быть, она проиграет сражение. То, что она даже в мыслях боялась себе самой сформулировать, надвигалось все ближе. Надо спасать Билли, его отца, свое собственное место в жизни. Она не должна думать о том, что, может быть, теряет при этом.
Не пойти ли ей к Кэрвуду, обожающему ее, восторженному супругу? Не рассказать ли все? О, тогда бы ей ничего не было страшно! Но когда она подумала о словах, которые надо сказать ему, она поняла, что это выше ее сил. Нет, она не рискнет, хотя бы ей пришлось поставить на карту все другое!
Она нажала кнопку звонка.
– Жюстина, одеваться! Мы с мистером Чэттертоном едем верхом, завтракать будем в клубе. Попросите мисс Эспинозу принести мои письма к шести часам.