– Жан, – позвала она.
Он подошел к двери. У него было расстроенное лицо. Ирэн протянула к нему руки. Казалось, что он колеблется: Затем он быстро подошел к ней и присел на диван. От его прикосновения лицо Ирэн порозовело. Склонившись к ней, он слегка обнял ее.
– Мне было так тяжело без тебя, – прошептала она. – Я знаю, что это глупо, но… – в ее глазах стояли слезы.
Жан никогда не видел ее плачущей. Он смотрел на нее молча, в смущении, затем крепко прижал ее и покрыл поцелуями все ее лицо, ресницы, волосы.
Глаза Ирэн наполнились слезами.
– Я был грубым животным по отношению к тебе, – прошептал он. – Скажи, что ты прощаешь меня. Скажи: я люблю тебя. Клянусь, я никогда больше не буду таким. Я заставил тебя плакать! Какой я негодяй! Моя дорогая, моя радость, перестань плакать, ради Бога, не плачь.
– Я плачу от радости, – сказала Ирэн. Она притянула к себе его лицо и поцеловала. – Я была так несчастна совсем одна, когда ждала тебя к чаю.
– Ты меня ждала! – Он произнес эти слова с благоговением, словно приносил жертву на алтаре. – Я грубое животное.
– Нет, ты милый, ты мой любимый.
Он опустился на колени и положил голову ей на грудь.
– Простила ли ты меня?
– Давно.
Он старался улыбнуться. Пальцы Ирэн перебирали его волосы.
– Ты счастлив? – спросила она. Он прижался к ней лицом.
– Бог знает, за что ты так меня любишь! – вдруг сказал он.
Это были самые искренние и нежные слова любви, какие он когда-либо произносил. Он вытянул ногу.
– Я переменю эти отвратительные туфли и больше никогда их не надену.
Лодка ожидала их у пристани, представлявшей из себя небольшой деревянный плот, довольно далеко выступавший в море. Небольшие пароходы могли причаливать к нему. Ирэн была в одном из своих новых вечерних туалетов, от которого Жан был в восторге. Он обязательно захотел помочь ей одеться, благодаря чему на это ушло втрое больше времени.
Ирэн знала, что Эльга наденет лучшее свое платье, чтобы показаться Жану интересной. Так, конечно, и случилось. Она была очень густо напудрена и, как полагается, с накрашенными губами. Ирэн вспоминала время, когда ее подруга была застенчивой, милой маленькой девочкой; отец ее был немец, а мать француженка, и жизнь в родном доме была невеселая. В те времена Эльга была проста и прелестна. Как она с тех пор изменилась! Ее платье поражало своим декольте. На ногах были парчовые туфли с высокими каблуками, украшенные бриллиантами, и чулки такие тонкие, словно их совсем не было.
Поль вышел к ним с моноклем в глазу. Ирэн очень хотелось знать, какого он мнения о своей жене. Она знала его своенравным и капризным мальчиком, но не предполагала, что ему может понравиться женщина такого типа. Она вспомнила одно замечание Ванды по поводу брака: «Люди часто говорят, что мужья более верны своим любовницам, чем женам, но в наши дни измену стало труднее оправдывать, потому что между женами и любовницами, по-моему, совсем мало разницы».