Горькое разочарование овладело Ирэн. Она никогда не помышляла о том, чтобы покинуть замок. Ей казалось безумием переменить чудесное просторное помещение на тесную квартирку в Вене.
– У меня очень странное положение, – сказал Жан, – я не могу жить в твоем доме так, как хочу. Для меня нет места в замке.
Подойдя к ней, он обнял ее рукой за шею.
– Как хорошо будет иметь свою светлую, уютную квартирку!
«Уютную квартирку!» Ее передернуло от этой мысли.
– Это было бы бесполезной расточительностью. Я уже тебе говорила, что опекуны Карла никогда на это не согласятся. Ведь пришлось бы содержать также и замок.
– Скажи откровенно, что ты просто не хочешь уезжать из него. Вот главная причина.
Он смотрел хмуро.
– Ты должен понять, что это не имеет смысла.
– Значит, ты не хочешь уступить?
Она старалась говорить спокойно, сдерживая гнев.
– Будь благоразумен, мой милый.
– Да, благоразумен! – Он круто повернулся. – Значит, если я хочу жить на своей квартире, это неблагоразумно? Кто из нас неблагоразумен в данном случае? – Он вспыхнул. – Ты всегда думаешь только о ребенке. Со мною совсем не считаешься. Хочешь, чтобы я жертвовал всем ради него.
Ирэн встала. Ей тяжело было спорить о таких вещах.
– Не хочешь ли поехать к Гутманам?
– Ведь час тому назад ты была против.
– Я позвоню Анастаси, чтобы она помогла мне одеться.
Пока горничная приготовляла ей платье и туфли, Ирэн причесывала волосы.
Ослепленная своей любовью, она видела в Жане только хорошие стороны. Теперь пелена начала спадать с ее глаз. Сегодня он предстал перед ней в своем истинном виде. Никогда не казался он ей таким чужим, как сейчас. Когда они ехали к Гутманам, Жан молчал. В его воображении рисовался замок с его пресными обитателями. Женщинам, должно быть, нравится такая атмосфера тишины. Анжель, по крайней мере, была в восторге. Конечно, после Кемберуэлла ей будет нравиться даже в монастыре.
Он не умел долго сердиться и после резких вспышек гнева быстро успокаивался. Вот Ирэн не такая, она может дуться целую вечность. Он неожиданно вздохнул. Если будет очень скучно, можно будет отправиться в турне. Но ведь Ирэн терпеть не может таких поездок. Его взгляд скользнул по ее лицу. Какое беспощадно суровое выражение!.. Неужели это та женщина, которую он еще недавно сжимал в своих объятиях? Эта мысль причинила ему боль.
Он коснулся ее руки. Ирэн мягко отвела ее.
Фрау Гутман встретила их с особым радушием. Вдова богатейшего коллекционера, наследовавшая все его состояние, она была неплохой женщиной, очень любила поговорить и славилась своими приемами. Ее дом на Розенштрассе был настоящим музеем. Большая зала с мраморным фризом, изображающим пляшущих нимф и миниатюрных фавнов, играющих на флейте, была великолепна. Весь потолок был декорирован лиловым душистым горошком. При ярком свете ламп, усеявших потолок, получалась полная иллюзия неба. Бал представлял блистательное зрелище: роскошные дамские наряды, блестящие мундиры, безукоризненные фраки. Музыка играла вальс, десятки пар кружились по залу грациозно и в такт, – недаром немцы считаются лучшими танцорами.