– Конечно, помню, девушка из цветочного рая. Сегодня я немного занят, а в субботу, если не возражаешь, приглашаю вас вместе с подругой на телевидение. Хотите принять участие в передаче Малахова?
Полина замерла.
– Это как?
– Зрителями у него в зале будете.
– А это можно?
– Можно-можно, у меня тетка Дана на телевидении работает.
– Кем?
– Телекорреспондентом.
– И она тоже там будет?
– Нет, она совсем в другой редакции. Просто приглашения на такие импрезы у нее есть всегда.
– Телекорреспондент? – Полина произнесла это слово как волшебное.
Ей казалось, что она попадет в какой-то совсем другой мир, почти в космос.
– Если хотите, я за вами заеду, – услышала она на другом конце провода.
– Конечно, спасибо.
– Передай напарнице, букет очень понравился, наш президент сказала, что его составляла талантливая флористка.
– Она музыку сочиняет, а цветы не любит, – соврала Полина.
– Не важно, все равно она прекрасна в своем наряде цветочницы. Прошу тебя, передай ей мое приглашение.
– Обязательно, – процедила Полина, вовсе не собираясь делиться с подругой своим «счастьем» и, уж конечно, передавать ей приглашение Дениса.
Из цветочного магазина она выскочила пораньше и подкараулила Дениса, чтобы тот не встретился с Асей.
– Ты одна?
– Да. Ася, к сожалению, сегодня на каком-то прослушивании.
Полина знала, что подруга частенько договаривалась по телефону о прослушивании, так как приехала в Москву с целью во что бы то ни стало реализоваться как музыкант, а что это означало, Полина не очень-то вникала, то ли петь, то ли играть, то ли записываться на диски. Она в этом ничего не смыслила, так как сама музыкой не увлекалась.
Эстраду воспринимала не так, как Ася – чувственно, самозабвенно, а просто как зритель. Полине не очень-то нравились юные девушки, стильные, хорошенькие кривляки, которые раздевали себя почти как фотомодели. Причем, как казалось Полине, не только снимая с себя одежду, а обнажая донага перед миллионами зрителей душу. «Я знаю все твои черточки», «восемнадцать мне уже, так целуй меня везде», «все мы, бабы, стервы... кто у нас не первый, тот второй». Замкнутая и скрытная по натуре, она ни за что бы не смогла вот так, как они, делиться самым сокровенным. Песня со словами: «Я беременна, это временно» – вообще вызывала в душе девушки смятение.
«Вот уж этого мне не надо!» – думала Полина.
Однажды, когда у нее была задержка, она долго мучилась, скрывала от всех, даже к врачу боялась обратиться. Позже узнала, что это от простуды, но ужас долго не проходил.
Безотцовщины девочка наелась сполна. Сменяющиеся один за другим ухажеры мамы, дом, в котором вечно не хватало еды, пьянки-гулянки, отчимы, пожирающие ее похотливыми глазами.