Да, в первую же минуту влип. Откуда мне помнить? Пришлось сказать самое вероятное:
— Как что? Пили, конечно.
— Верно. А помнишь, на что спорили?
Ничего удивительного, если не помнишь того, чего с тобой и не было вовсе. Однако надо же было что-то ответить, и я ляпнул наудачу:
— Кто первый под стол свалится.
Расхохотался князь, обнял, поцеловал меня.
— Ты, Зденек, парень хоть куда. Ну и память! Дьявол тебя раздери, коли ты сейчас со мной не выпьешь. Тащите братину!
Принесли братину — объемистый, двукрат против обычного, золотой кубок — и наполнили токайским. Я истомился от долгого воздержания и сейчас, дорвавшись, я выпил братину до последней капли.
— Узнаю своего Зденека — нечистый тебя в песь! — крикнул князь.
В результате остался его сиятельство под столом, а я во дворце как в собственном доме.
(— Crimen falsi![18] — продиктовал советник.
— Однако, не spontaneum,[19] — возразил князь, — и не immediatum![20] Обвиняемый действовал по совету отца Агапитуса, а в фальсификации виновны евреи, сжечь бы их на костре за это! Обвиняемый, напротив, «contonatur»![21]
— Если и дальше так пойдет, — проворчал советник, — злодей выпутается из всех maleficium.[22] Ну, ergo,[23] ты — как тебя теперь звать — Зденек Кохановский, продолжай!)
Самые памятные дни своей жизни прожил я под этим именем. При княжеском дворе со мной обращались как с закадычным другом. В обширных лесных угодьях мы охотились на медведей и туров и возвращались пировать во дворец. В часы возлияний музыканты из Богемии дудели завлекательные песни на своих турецких дудках, а семеро шутов вовсю потешали гостей. Порою знатные господа, опорожнив братину, валились под стол, и слуги тащили их в постель, а мы с князем оставались за столом на пáру, поскольку держались лучше всех. Во время пиров я рассказывал почтенному обществу любопытные эпизоды своего паломничества, вызывая всеобщее удивление.
До сих пор я не видел во дворце ни одной женщины. Княгиня в это время совершала паломничество в бердичевский монастырь. Судя по застольным беседам, восьмилетний брак не принес реальных результатов, и княгиня дала обет, решив посетить чудотворную обитель, и забрала с собой всю женскую прислугу.
Ее возвращение очень и очень беспокоило меня. Кроме сиятельного супруга все вокруг знали, что Зденек Кохановский был в молодости возлюбленным княгини и отправился странствовать лишь потому, что его пассию выдали за богатого князя. Если б муж догадывался об этом, вряд ли возвращение старого приятеля доставило бы ему удовольствие.
Но когда приедет княгиня… Признает ли она во мне Зденека Кохановского? Что будет, если проницательным глазам влюбленной женщины откроется различие меж настоящим и мнимым Кохановским? А ну как она заявит: вы все одурачены, я вижу насквозь этого человека, его предательские глаза ничем даже не напоминают Зденека! Или вдруг узнает с первого взгляда и спросит на манер супруга, о чем мы тогда, мол, говорили! И что если я снова угадаю?