Через 10 минут в кабинет вернулась тишина. Хозяин, выпроводив всех лишних вон, причем в числе лишних оказались и охранники, по-прежнему сидел за столом и, сложив руки домиком, с холодным любопытством разглядывал стоявшего перед ним Хали. Зверски болела растревоженная местным эскулапом спина, но все же Хали чувствовал себя гораздо лучше, во всяком случае, комфортнее. Прямо как в рекламе памперсов – «всегда сухая попка, и ваш малыш доволен!». Сухая спинка тоже, оказывается, может доставлять удовольствие. К тому же наручники по приказу хозяина кабинета сняли, так что оставалось только усесться поудобнее, и будет совсем хорошо.
Что Хали, предварительно осмотревшись и выбрав стул помягче, и сделал. Только стул он развернул и сел, опершись руками на спинку. Сейчас это была наиболее комфортная для него позиция. Устроившись, он со скучающим видом начал рассматривать дипломы и сертификаты, развешанные на стенах.
– По-моему, господин Салим, сесть вам никто не предлагал, – не меняя позы, холодно произнес хозяин кабинета.
– Вот пусть господин Салим и ждет предложения, – не отрываясь от своего не так чтобы увлекательного занятия, равнодушно ответил Хали, – а господин Рамзи, это я, если вы не поняли, ждать устал. Благодаря вашим костоломам стоять мне трудно, потому и сел. И кстати, – посмотрел он прямо в тусклые змеиные глаза, – учтите, любезный, что, когда я выйду отсюда, я подам в суд на ваших людей.
– За что же, интересно?
– За нарушение моих конституционных прав, за грубость, за избиение, в конце концов.
– Браво-браво-браво, – похлопал в ладоши хозяин кабинета. – Держимся молодцом, господин Салим. Небось опять на папочку рассчитываем?
– Не понимаю, о чем вы. И о ком. И потом, – Хали зевнул, – я вам представился, могу повторить – Саид Рамзи, аниматор. А вот с кем имею сомнительную честь беседовать, так до сих пор и не понимаю.
– Да, действительно, неувязочка. Меня зовут Ахмади. Полковник Ахмади.
– Не могу сказать, что мне очень приятно, господин Ахмади, слишком уж обстоятельства нашего знакомства удручающи, – церемонно наклонил голову Хали.
– Грамотный, – одобрительно кивнул полковник, – воспитанный. Ну еще бы – Оксфорд, блестящее образование, пять языков! И чего же вам не хватало, господин Салим, что вас понесло в террористы?
– Куда? – совершенно искренне изумился Хали.
– Да ладно вам дурачком прикидываться, в самом-то деле! – откинулся на спинку кресла Ахмади. – Глупо и неинтересно. Но, если желаете, я освежу вашу память, напомню некоторые вехи вашего пути, так сказать. – Он взглянул на Хали, ожидая реакции, но тот молчал. Стоило послушать этого полковника, чтобы иметь представление о происходящем. Тогда Ахмади продолжил: – Жил-был, причем вкусно жил и сладко был, на свете Хали Салим. Наследник многомиллионного состояния, умница, подающий большие надежды в бизнесе, отрада отца, Мустафы Салима. Правда, любил наш Хали женщин, даже слишком любил, но разве это недостаток для настоящего мужчины! Но, вероятно, надоела господину Салиму-младшему его безоблачная и удобная жизнь, захотелось ему приключений, чтобы адреналинчик в крови забурлил. И связался умница Хали с террористами, а поскольку был действительно умницей, быстро занял место лидера в одной из группировок. Понравилась Хали Салиму его новая жизнь, увлекла. Но вот одного не учел он – трудно совмещать эту жизнь и погоню за юбками. И прокололся наш Хали, разоблачила его очередная пассия, начала шантажировать, требовать жениться на ней. Пришлось ее убрать. Глупая и наивная бедняжка Сабина Лемонт, и на что она только рассчитывала! Зачем же было так жестоко с ней, а, господин Салим? И так бездарно? Поручил бы кому-нибудь из своей группировки, сам бы не светился, и все сошло бы с рук. Или что, ублюдок, опять адреналинчик погонять захотелось? – От того, что говорилось все это ровным тоном, без каких-либо эмоций, абсурдность обвинений не доходила до Хали полностью, он слушал этот бред с удивлением, но и только. – И арест для вас, похоже, тогда только развлечением был, ловко вы вывернулись. И от этой легкости эйфория, видимо, еще не прошла. Рассчитывал, что и здесь все пройдет так же гладко, верно? Развлекся взрывами, позабавился? Десятки убитых, сотни покалеченных – весело? Как адреналин, бурлит?