– Тогда действительно странно, – задумчиво протянула Шура, – тетка в реанимации, а племянница на мини-аборт прискакала. Что, подождать нельзя? Срок-то совсем маленький, день-два ничего не решат!
– Подожди-подожди, – Майоров вцепился в руку разбухтевшейся Шурочки. – Я ничего не понимаю! Какой еще мини-аборт? Какой срок?!!
– Да ладно вам, – хмыкнула Шура. – Не понимает он! Что ж, объясню. Ох уж эти мне мужчины! Ваша администраторша, как там ее – Ирина?
– Да.
– Так вот, Ирина Дмитриевна Гайдамак пришла сегодня утром в медицинский центр, где я работаю на рецепшн, чтобы сделать УЗИ. Оно показало беременность, срок – две недели. И мадам Гайдамак тут же отправилась на вакуум-аспирацию.
– Куда? – помертвевшими, непослушными губами еле выдавил Алексей.
– На мини-аборт, – Шура испуганно посмотрела на Майорова: – Господи, что с вами? Вам плохо? Вы же синий просто стали, жуть какая! Хорошо, что мы возле больницы, я сейчас за врачом сбегаю!
– Не надо, – прохрипел Алексей, не отпуская ее руки. – Никого звать не надо. Все нормально, только отдышусь немного.
– Алексей, давайте я хоть водички вам принесу, – жалобно произнесла Шура, едва сдерживая слезы. – А все мой язык длинный, будь он неладен! Но разве я могла предположить, что вы так разволнуетесь! Неужели вам так дорог этот ребенок?
– Этот? – Майоров криво улыбнулся. – Не знаю. Я теперь уже ничего не знаю. Но узнаю, будь уверена!
– Ага, – кивнула совершенно обалдевшая Шурочка.
Да и было от чего обалдеть. Всегда спокойный, уравновешенный Алексей Майоров вначале чуть не умер от самой обычной информации, а теперь налился такой ледяной яростью, что находиться рядом с ним было весьма неуютно.
Да что там неуютно – жутко. Жутко и страшно.
Майоров откинулся на спинку сиденья, закрыл глаза и молчал. Но предположить, что он спит, можно было только в горячечной лихорадке. Не может от спящего человека исходить такое давящее напряжение.
Лапченко очень хотелось уйти. Впервые за время обожания своего кумира Шура тяготилась обществом Алексея.
Словно почувствовав это, Майоров открыл глаза и, глядя в потолок, монотонно заговорил:
– Шура, извини. Ты можешь идти. Только постарайся не болтать, очень прошу.
– Да что ж я, не понимаю, что ли! – истово завопила на самом деле ничего не понимающая предводительница фанов. – Все, рот на замок!
– Спасибо. Очень рассчитываю на твое слово. Но если информация об Ирине Гайдамак просочится в прессу, не показывайся мне на глаза.
– Какая такая информация? – Шура театрально округлила глаза. – Не было никакой информации, вообще ничего не было!