– Так это была она? Саму историю помню, а вот персонаж напрочь из головы вылетел, – протянул Алексей. Да, забыть такое трудно. В каком городе это произошло, он сейчас не помнил, да и не важно. Обычно возле его гримерки всегда дежурит охрана, а за кулисы не пускают посторонних, это жесткое требование его гастрольного райдера, которое должно соблюдаться неукоснительно. Но тогда, 15 лет назад, разгильдяйство и головотяпство при организации гастролей считалось делом обычным. И вот, когда Алексей, мокрый от пота, дико уставший и вымотанный после концерта до предела, приволокся в свою гримерку, то, открыв дверь, просто остолбенел. Свет в комнате не горел, всюду, где только возможно, были натыканы свечи, причем некоторые из них явно ароматические, отчего духота гримерки была приторной. На полу стояла бутылка шампанского и два бокала, и там же, на полу, на затоптанном коврике, изогнулась в совершенно идиотской, по замыслу, вероятно, эротичной, позе абсолютно голая девчонка. Красивая она была или нет – Алексей не помнил. Но то, как он тогда рассвирепел, запомнил не только он, но и администрация концертного зала, и охрана, и его команда. Визжащую и отбивающуюся девицу уволокли, все убрали, проветрили, а Алексей продолжал бушевать. Мало никому не показалось.
– Да, это была она, – продолжала Шурочка. – После того случая мы исключили ее из нашего клуба, и больше я ее не видела. И вот она опять объявилась и не дает вам покоя! Наши девочки возмущены страшно и готовы вам помогать и дальше, только скажите!
– И в другой город поехать сможете? – оживился Алексей.
– Почему нет? Если вам понадобится, – истово завопила Александра Семеновна, – мы и в тундру поедем!
– Ну, в тундру не надо, все гораздо ближе, часа три-четыре на машине. Надо уже с завтрашнего дня, а на сколько – пока не знаю, как получится.
– Не вопрос!
– Тогда так. Опроси своих девочек, кто сможет поехать, желательно, чтобы хотя бы две с машинами. Я ближе к вечеру тебе перезвоню, уточню подробности. Договорились?
– Договорились! – и радостная гражданка Лапченко побежала собирать бригаду.
Ну что, Жанна, пободаемся?
В первую очередь Алексей перезвонил Виктору и поручил доставить мсье Таратайкина к себе домой, только не в гриме. Пока ребята добирались, он занялся привезенными из студии фото– и видеоматериалами. Провозившись с этими причиндалами полчаса, изучив инструкции по эксплуатации вдоль и поперек, но так и не добившись от аппаратуры взаимности, Алексей в очень доходчивой, пусть и нелитературной, форме эмоционально высказал все, что он думает по поводу всяких буржуйских штучек, и окончательно укрепился во мнении, что лучше Шурочки с ее бойцами (бойцицами?) ничего не придумаешь. Чтобы успокоиться, он прошел на террасу с одной из чудом уцелевших в холодильнике бутылочек пивка. Но только Алексей со всей приятностью и комфортом устроился в шезлонге и откупорил релаксирующий напиток, раздался звонок в дверь. И вот так всегда! Пришлось пить пиво на ходу, что поделаешь, проза жизни. Вошедший следом за Виктором Гришуня просто примерз взглядом к запотевшей бутылке, пусть и наполовину пустой. В строгом соответствии с теорией академика Павлова у страдальца началось обильное слюноотделение и он впал в транс.