– Ну и как это назвать?! – раздался в трубке возмущенный вопль Рискина.
– А что, что случилось? – испуганно пискнула я.
– Ты издеваешься, да? Почему ты раньше не показывала никому свои стихи, у тебя же талант, дурында, причем такой его подвид, который можно хорошо продать. И чего, спрашивается, сидела, как Плюшкин, над своими стихами, чего кривлялась – не люблю стихи, не читаю!
– Стоп, стоп, Илья, не так быстро. Не писала я раньше ничего, это за последние два дня наваяла.
– …! – ответил Рискин. – В общем, так. Никому их больше не показывай, облапошат тебя, кочерыжку убогую, в два счета. Радуйся, что у тебя есть я. Так и быть, буду твоим литературным агентом. Пошуршу тут по своим каналам, выйду на Москву. Только уговор – будешь мне мой процент от гонорара без писка отстегивать. Ну ладно, побежал, пока, талантелла!
Вот так. Кочерыжка убогая и талантелла в одном флаконе. С этого все и началось.
У нас с Илюхой получился классный тандем, поскольку помимо обширных связей в мире шоу-бизнеса у него присутствовало коммерческое чутье. Он прекрасно знал, к кому и когда нужно обратиться для получения наилучшего результата. Без него я со своими неожиданно открывшимися способностями сидела бы там, где находиться не очень увлекательно – темно, тесно и воняет. И, зная свой характер, я бы эти способности не просто закрыла, а расстреляла бы утром, на рассвете, без объявления приговора.
Разумеется, в Москве новых авторов никто не ждет с цветами и шампанским. Возле каждого мало-мальски популярного артиста выкопаны оборонительные рубежи покруче средневековых крепостей – там и кипящая смола, и колья, и рвы с пираньями. Если композитор или поэт пробился, оставляя куски тушки в зубах цепных пираний, к луноликому и солнцеподобному, да еще утвердился у кормушки с парочкой незамысловатых хитов, то уж будьте спокойны – место это он защищает всеми доступными ему способами. А не всем им Господь отсыпал способностей полной мерой, некоторые сперли пару ложек, а больше – нетути! Но певцам нужен новый материал для новых программ и альбомов. И выдавливают из себя придворные авторы порой редкостную муть. И болтается эта муть на волнах FM-станций, как… Ну, в общем, не тонет оно.
Могу сказать одно – без Илюхи меня скушали бы в момент, а моим текстам присвоили бы другое авторство. Но Рискин, хитрюга и интриган, честно отрабатывал свои будущие проценты. Он не стал соваться к титанам шоу-бизнеса, нет. Вначале мои тексты запели фабзайцы – выпускники многочисленных «Фабрик». Конечно, там паслись и маститые авторы, но фабзайцев-то много, и морковки им надо много, чтобы они, в свою очередь, капустку косили в супер-турах типа Задрипанск – Жлобинка – Учертанакуличканск. Поэтому их дрессировщики были рады любому мало-мальски удачному материалу. Мои тексты пошли на ура. Денег мы с Илюхой вначале на этом практически не зарабатывали, работали на имя (вернее, на псевдоним). Потом к нам стали обращаться исполнители из ремесленников – ну, те, которые даже иногда в «Песне года» появляются и в районных центрах могут залы собрать. Наши акции поднялись, мы стали неплохо зарабатывать. Честно говоря, я думала, что это наш потолок, меня вполне устраивало текущее положение дел, о небожителях нашего шоу-бизнеса я особо и не думала. Они поют песни, авторами которых являются такие же небожители в мире поэзии и музыки.