Однажды Ада в сердцах сказала маме и бабушке — "Хоть бы сдох этот ханыга! Убить его, что ли…" Дело в том, что, ввалившись в дом посреди ночи, Толик предпринял безобразную попытку интимной близости, испугал детей и случайно разбил телевизор. Мама с бабушкой переглянулись. Разведись… — неуверенно посоветовала мама. Но бабушка взяла инициативу в свои руки, и, преодолевая тряску паркинсона, поведала внучке, что Адочкин дедушка тоже ушел из жизни не по своей воле. Он был развратным ублюдком. Из тех партийных сволочей, что перед начальством ползают на брюхе, подчиненным хамят, а домашних ни во что не ставят. А когда его назначили председателем месткома, совсем обнаглел, стал водить блядей прямо в квартиру. Закрывался с ними в кабинете под видом подготовки важных докладов. Бабушка не стала жаловаться на мужа в партийные органы, двухметровый громила стер бы ее в порошок. Она подсыпала ему в грибной суп крысиного яду. Разбираться не стали, да и кто бы ее заподозрил? Бабушка, плача, рассказала врачам, как ее самонадеянный муж собрал в лесу бледные поганки, которые принял за сыроежки и, не дожидаясь ее прихода, сварил их и съел. Похоронили с почетом и дали пособие семье…
Сейчас надо быть осторожнее, могут провести экспертизу, все ведь понимают, как муж раздражает Адочку. Бабушка набросала план действий — дать крысиного яду и отнести тело в какой-нибудь отдаленный овраг, забросать понадежнее. Сейчас осень, подходящее время. Даже если к весне его и найдут, выглядеть будет правдоподобно — напился и замерз. Кому надо проводить экспертизу разложившегося трупа? А если и так — все равно ничего не докажут. Отравили? Понятное дело, дружки-алкоголики…. Загвоздка в другом — как незаметно доставить тело к канаве? Ведь если соседи что-то заподозрят — считай пропали. Ада вспомнила, что у нее в сарае имеется тачка с одним колесом, можно на ней. Прикрыть тряпьем, листьями, бидоны поставить, да мало ли что… и вывезти ханыгу прямо днем, совершенно открыто, у всех на глазах. Ада давно уже не называла своего мужа по имени — только ханыгой. Мама тоже будет рядом, для подстраховки. На том и порешили.
Ада испекла аппетитную шарлотку. Изъяв для конспирации пару кусков — будто бы пирог уже ели, она поставила блюдо на кухонный стол, рядом с сочно-кровавым арбузом, недоеденным детьми. Детей Ада отвела ночевать к своим, а сама в ожидании мужа включила телевизор, после падения работавший одним только звуком. Если все пройдет гладко, она с утра позвонит маме, и они вдвоем займутся телом. Толик все не шел. Во дворе заунывно выла собака Дружок, которую Ада держала на цепи. Только хозяин, изредка приходя домой, отвязывал псину, и та начинала радостно носиться по огороду, слюнявя детские игрушки, тычась мордой в куриный загон и щелкая на кур зубами, топча кусты смородины и крыжовника, оголяя репу и морковь. Ада не любила собак и давно бы избавилась от Дружка, но без собаки в частном доме нельзя — обязательно кто-нибудь заберется через забор. Тварь явно соскучилась по ханыге, ишь как надрывается… или чувствует, что недолго ему осталось? Ада засомневалась — вдруг не придет? Обычно в субботу вечером муж появлялся, стирал свои вонючие вещи, потом отсыпался до обеда. Но вот когда его принесет? Может ночью, может и под утро…