— Людей нужно жалеть, Машенька, — хриплым шепотом говорит Мендель, поджимая мятый рот, — людей обязательно нужно жалеть. А то люди тебя жалеть не будут.
На фразе "тебя жалеть не будут" Риза не выдерживает. Она начинает ржать так, что всё её маленькое толстое тельце трясётся, она сгибается пополам, охает, плюётся, и, наконец, выбегает вон, рассыпая за собой хвост из какого-то сора.
— Машенька, а что я такого сказал? — недоумевает Мендель.
— Да нормально всё, — отвечаю я, — просто забавно слышать о том, за что люди могут жалеть или не жалеть конкретно меня.
— Ой, — соображает Мендель, — прости, забыл.
— Ничего, — говорю я ему, — бывает. Иди, помоги Сомар найти колечко. А то она тут всё перевернёт.
— Где моё колечко? — немедленно откликается Сомар из-под Йошкиного кресла, куда она умудрилась залезть целиком, — Мендель, помоги мне найти колечко! А то я тебя побью!
— Она побьёт, — вздыхает Мендель и идёт под кресло.
А я выхожу из библиотеки и иду в спальню. В спальне как раз закончилась утренняя уборка, там светло и чисто. Занавески пляшут от ветра: Рая распахнула окна.
— Доброе утро, Рая, — машинально здороваюсь я.
Рая, разумеется, не отвечает. Она сидит на кровати Ризы и сортирует цветные крышечки от кефира. Каждое утро всем выдают по бутылке кефира, у каждой бутылки кефира — крышечка своего цвета. Желтая, красная, оранжевая или зелёная. Когда все выпивают кефир и выбрасывают бутылки с крышечками в помойное ведро, приходит Рая, аккуратно извлекает крышечки обратно и собирает их в пакетик. Сегодня у неё в пакетике уже много крышечек — желтых, красных, оранжевых и зеленых.
Довольная урожаем Рая перевязывает пакетик верёвочкой и оглядывается: перед кем бы похвалиться добычей? Но в комнате никого нет, только на кровати в углу лежит Милая Ханна. По утрам Ханну уводят на процедуры, а потом она заплетает седую косу, ложится в кровать и лежит там целый день, жалуясь на жизнь. Голос у Ханны нежный и приятный, поэтому её жалобы никому не мешают. Это у нас фон такой — Ханна жалуется на жизнь. Когда Сомар жалуется, это гораздо хуже, Сомар орёт, плюётся и размахивает руками. А Милая Ханна ничем не размахивает, она просто лежит пластом и поёт себе на одной ноте. Милая — это её фамилия. Все новенькие очень удивляются, какая фамилия странная. А по-моему, нормальная фамилия, Милая и Милая. Тем более что Ханна и правда ничего.
— Ком цу мир, майн киндер, — обращается Ханна к стене перед своей кроватью, — ком цу мир! Ком цу мир, майн киндер, ком. Где вы все? Почему не идёте? Я тут всё время одна, майн киндер, ком цу мир.