Несколько дней Тирбах находился в реанимации. Я наведывался к нему. Он был без сознания и бредил. Звал Кэт, Рудольфа, Лиз. Кому-то клялся в любви, говорил, что он обновился и стал по-другому смотреть на жизнь,
А через день, не приходя в сознание, Эдвард Тирбах скончался.
В газетах появились сообщения о том, что перед операцией Тирбах составил новое завещание. По этому поводу высказывались самые разные предположения.
На процедуру оглашения завещания собрались представители прессы, радио, телевидения! Словно на инаугурационную речь президента.
Дело Дуономуса я считал своим и продолжал писать о нем в газете.
Нотариус неторопливо распечатал конверт. Прочитав, как положено, вступительную часть о здравом рассудке завещателя, он повысил голос:
— «Настоящим завещаю… Мой сын Рудольф Тирбах, жена Кэт и Лиз Винкли наделяются одинаковыми правами и одинаковыми частями моего наследства. Каждый из них будет получать пожизненную ренту в размере шестидесяти тысяч дин ежегодно… — В зале пронесся легкий шелест. — Все движимое и недвижимое имущество завещаю моему преемнику в делах Кларку Хьюзу, как человеку, способному распорядиться капиталом с наибольшей пользой для общества».
Так закончилась эта история, вокруг которой еще долго не стихали горячие споры.
Поскольку Высокая комиссия по определению личности Дуономуса не успела до его смерти прийти к окончательному решению, все распоряжения Тирбаха остались в силе. Комиссия переключила свое внимание на деятельность ученых Центра, подвергнув их выводы серьезному сомнению. Пересадка мозга была запрещена до получения исчерпывающих данных. Однако ученые пока не внесли в это дело никакой ясности.
Для меня это тоже не праздный вопрос. До сих пор я не знаю, кому поставить надгробный памятник со словами благодарности. Полной уверенности, что своим неожиданным обогащением я обязан Бобу Винкли, у меня нет. Сыграли свою роль гены Тирбаха или завещание — результат перехода Боба в категорию предпринимателей?
Я рад, что не успел выставить Дуономусу свои претензии. Хотя в этом случае по его реакции я бы точно узнал, с кем имею дело: Винкли, вероятно, открылся бы, а Тирбах — откупился. А сейчас ответ на эти вопросы Дуономус унес с собой в могилу.
Вечерами я часто гуляю по памятным аллеям парка, иногда вспоминаю эту историю…
Нередко меня сопровождает Кэт Тирбах. Теперь она главный редактор нашего воскресного приложения для женщин.
Рудольф остался в Париже. Его работы иногда упоминаются в печати, но знаменитостью он так и не стал. Мы изредка переписываемся и обмениваемся поздравительными телеграммами.