Она рассмеялась, потому что его речь была страстной.
– Ты же знаешь, Куин, что я не выполняю тяжелой работы, – укорила его Порция, поворачиваясь и встречая полный надежды взгляд. – К тому же я еще не решила, хочу ли вернуться в общество.
– Не стоит бояться, что они тебя не примут, девочка. По праву рождения ты должна занимать место среди равных.
Лицо Порции стало жестким при воспоминании об испытанном предательстве.
– Разве ты забыл, Куин, с какой легкостью они от меня отвернулись? Только Томас был достаточно ко мне привязан, чтобы спасти меня от полной гибели.
Куин прищелкнул языком:
– Теперь, детка, ты не та невинная девочка, какой была прежде.
Порция в раздумье кивнула:
– Да, это так.
– Ты выросла и стала леди, которая может больше не опасаться других и не считаться с их мнением, – продолжал упорствовать Куин. – Ты очень сильна, чтобы войти в это общество и согнуть его в бараний рог, если пожелаешь.
– Забавное замечание, – с безрадостным смехом сказала Порция.
– Ты же знаешь, детка, что это правда.
Ее снова пробрала дрожь, и Порция принялась растирать руки.
– Все, что я знаю в эту минуту, – это то, что я не в себе и волнуюсь. И во всем этом я склонна винить мистера Смита.
Куин оглядел пустой сад и нахмурился:
– А где же мальчик? Я не видел его все утро.
Сердце Порции мучительно сжалось. Черт бы побрал этого лорда Грейстона и его черное сердце! По ее мнению, ему надо было гореть в аду, а не являться в ее гостиницу и причинять новые страдания своему сыну.
– Его отец недавно приехал и выразил желание поговорить с ним, – сказала она, и напряженный и резкий голос выдал недовольство. – Думаю, они уединились в одной из гостиных.
– А! – Куин поскреб щетину на подбородке. – Мне показалось, я узнал его. Он ворвался во двор атакой скоростью, будто сам дьявол гнался за ним по пятам. И казался очень озабоченным.
– Вполне понятно, – ответила Порция, чувствуя, что все ее тело немеет от омерзения. – Он разрушил жизнь Фредерика, а теперь ищет его благосклонности.
Куин издал изумленный звук, напоминающий кашель, и бросил взгляд в сторону конюшни, где великолепный жеребец лорда Грейстона наслаждался утренней порцией овса.
– Так теперь он хочет восстановить с ним отношения? Странно. А я всегда думал, что лорд Грейстон – порядочный малый.
Порцию, в свою очередь, удивило недоумение Куина. Она знала по опыту, что ее грум судит о людях главным образом по их отношению к лошадям.
– Это доказывает только то, – пробормотала она, – что подчас внешность обманчива.
– Господи, девочка, ты слишком молода и красива, чтобы быть такой циничной. Я припоминаю дни… – Голос Куина пресекся при звуке, донесшемся из дома: это походило на грохот ломаемой мебели. – Что за черт?