Мысленно она взмолилась о пощаде, потому что отклик ее тела на него был подобен взрыву. Кто мог бы заподозрить, что под этой изящной одеждой скрываются столь развитые мускулы? Или что кожа мужчины может походить на мягкий бархат?
Пальцы Порции задрожали, задрожали по настоящему, когда она попыталась побороть желание протянуть к нему руку и прикоснуться к этой искушавшей ее плоти.
К счастью, Фредерик не подозревал об этом трепете, достойном школьницы, и потому приветствовал Порцию очаровательной улыбкой, поставил принесенный ею поднос на колени и принялся рассматривать толстые ломти ветчины, яйца, копченую селедку и слегка подрумяненные тосты.
– Какой приятный сюрприз.
Он издал низкий стон, попробовав ветчину, его серые глаза под завесой густых ресниц затуманились.
– Может, мне падать с лошади каждый вечер?
Глубоко вздохнув, чтобы придать равномерность своему дыханию, Порция ухитрилась приклеить на лицо холодную улыбку.
– Сомневаюсь, что даже самый крепкий череп сможет выдержать такое испытание.
Как и всегда, Фредерика не тронула ее отчужденная манера, и глаза его светились от удовольствия, пока он поглощал пищу.
– Может быть, и выдержит.
Он смаковал яйца, поджаренные с луком в сливочном масле, и на мгновение прикрыл от удовольствия глаза.
– Господи! Где вы раздобыли такую кухарку?
Сердце Порции сделало лишний удар, она разглядывала его красивые черты, смягченные и затушеванные чуть проступившей щетиной. Она вспоминала, какими решительными выглядели эти черты, когда он целовал ее. И какими затуманенными казались эти глаза.
Порция сложила руки на груди, стараясь усмирить непокорное сердце.
– Я нашла ее в игорном доме в Винчестере.
Его глаза широко раскрылись, он был несомненно удивлен.
– Вы шутите?
– Ничуть. – Она слегка пожала плечами. – Это заведение было столь же знаменито своей кухней, как и женщинами. А возможно, кухней даже больше.
– Я готов поверить этому, но как случилось, что она пришла работать в приличное заведение?
– После смерти мужа я поняла, что надо что-то делать для того, чтобы привлечь проезжих. Поэтому я отправилась в Винчестер и убедила миссис Корнелл, что предложу ей больше, чем ее тогдашний наниматель.
– Неужели вы лично отправились в игорный дом? Неужели лично?
Она отважно встретила его любопытный взгляд. За истекшие несколько лет она научилась переносить потрясения и неодобрение джентльменов, считавших занятия подобным делом чисто мужской привилегией. Женщины считались слишком непредсказуемыми, слишком слабыми, слишком мягкосердечными, слишком глупыми…
Порции пришлось выслушать много доводов в пользу того, почему ей следовало бы продать гостиницу, тихонько удалиться от дел и поселиться в маленьком коттедже.