А это, разумеется, только подстегнуло ее решимость добиться успеха.
– Если вы и в самом деле бизнесмен, то должны понимать, что люди, слабые духом, никогда не выживают, – сказала она е вызовом.
Выражение осуждения, которого Порция ожидала, так и не появилось на его лице. Вместо этого Фредерик продолжал смотреть на нее мягко, но с любопытством.
– И вас не смутило то, что она работала в таком месте?
– Не более чем тот факт, что две моих горничных были когда-то проститутками в том же самом притоне. Или то, что Куин сидел в тюрьме за браконьерство. Или что Спенсер был в свое время контрабандистом.
Фредерик неожиданно запрокинул голову и рассмеялся.
– А знаете, крошка, вы, похоже, обманщица.
– Что вы хотите сказать?
– Под вашей суровой внешностью деловой женщины скрывается душа святой.
Ее щеки окрасились нежным румянцем, потому что Порция расслышала в его голосе искренние нотки. Она была вполне готова к тому, чтобы защитить себя от презрения, но не могла противостоять лести.
– Вовсе нет, – сказала она, надеясь, что ей удалось скрыть смятение. – Мои люди высоко ценят свое положение. И работают гораздо больше и усерднее, чем любые другие.
– Не верю, что вы наняли их именно по этой причине, но готов согласиться, что гораздо лучше работать с тем, кто стремится показать свои достоинства.
Порция умолкла, удивившись, что есть хоть один джентльмен, способный понять, каких усилий стоило ей и ее штату преодолеть предрассудки и презрение окружающих.
Судя по всему, это был образованный джентльмен, но то, что он оказался незаконнорожденным, бастардом, означало, что перед ним захлопывалось множество дверей.
Его улыбка показалась ей вымученной.
– Если бы я родился аристократом, сомневаюсь, что мне захотелось бы прилагать усилия к тому, чтобы сколотить состояние. Думаю, мне следует быть благодарным отцу за то, что он не позаботился о том, чтобы дать мне имя.
– О, это мне кое-что напомнило… Порция порылась в кармане, коря себя за рассеянность, и извлекла небольшой конверт.
– Сегодня рано утром для вас прибыло это письмо.
Отодвинув поднос, Фредерик потянулся за конвертом и сломал печать.
– От отца, – хмурясь пробормотал он. – Черт возьми!
– Что-то неприятное?
– Всего лишь приглашение на обед.
– Похоже, вы не особенно рады.
Фредерик скомкал бумагу и отбросил ее.
– Принимая во внимание то обстоятельство, что вчера мы с ним и десятком слов не обменялись, странно, что он приглашает меня разделить с ним трапезу.
– Если я правильно поняла, между вами нет особой близости?
Он нервно провел рукой по небритому подбородку.