Соргенфрей поднялся.
— Приятель, тебе бы поспать. Я просто подумал, что надо тебя ввести в курс событий, чтобы ты не делал больше ошибок. Чем больше человек знает, тем меньше он совершает глупостей, ты согласен? Ну так вот, я уже не собираюсь тебя убивать. Кто знает, может быть, ты еще станешь для меня источником доходов. Знаешь, что я сделал? Просто ходил в дюнах, ждал, когда прояснится голова. Потом я услышал выстрел, случайно стал свидетелем маленькой мелодраматической сценки, которую просто нельзя было не сфотографировать. Тут уж у меня голова мгновенно прояснилась.
Соргенфрей поднялся и пошел к двери — ни разу при этом не поворачиваясь к Борку спиной.
— Слушай, я не думаю, что ты выпутаешься. Надо было нам с самого начала держаться вместе. Напрасно ты не согласился, когда я предлагал поделиться пополам. Помнишь, тогда, по телефону? Черт возьми, мы же тогда были одинаково хитры, и я в самом деле собирался поделиться. И не надо было бы впутывать эту маленькую шлюшку Ну а теперь поздно. Теперь, как говорят, каждый за себя.
Он вышел наружу, и солнце осветило щетину на его лице. Борк апатично последовал за ним. Он подумал о том, что в кухне есть нож, но Соргенфрей мог просто убежать от него, к тому же он сейчас и не видел смысла убивать кого бы то ни было.
Они прошли по дюнам, почти рядом, как будто Соргенфрей полностью осознал, насколько Борк безопасен сейчас. На берегу Соргенфрей повернулся.
— Ну, мы друг друга поняли. Если сможешь выбраться из ямы, которую сам себе выкопал, что же, мы еще встретимся. Посмотрим вместе красивые фотографии. И ты отдашь мне все, что у тебя осталось от этой операции. А негативы я не продам — никогда.
Соргенфрей вдруг протянул руку.
— Ну, приятель, желаю удачи!
Борк механически пожал ее Соргенфрей смотрел на него серьезно. Потом повернулся и пошел прочь.
Борк остался стоять, глядя ему вслед. Солнце уже поднялось в небе, становилось жарко.
Перевел с датского Лев ДЫМОВ.