Шеф потом две недели просидел у больничной койки с японской кинокамерой, снимая все то, что со мной происходило. Он отказался вырезать ту часть пленки, где я блевал и где с отрешенным видом сидел на подкладном судне. Мне кажется, что именно эти, наполненные героикой сценки убедили высшую аттестационную комиссию, что я достоин степени доктора медицинских наук.
Я как-то быстро привык, что меня называют профессором, привык и перестал обращать внимание. Даже ревнивые коллеги простили мне мое внезапное возвышение. Пожалуй, только моя теща не признала моих заслуг, справедливо полагая, что нельзя считать ученым человека, который ходит в вылинявших джинсах и стряхивает пепел от сигареты в горшки с фикусами, кактусами и прочими субтропическими растениями. Жаль, что она не была знакома с Эйнштейном, говорят, что гений не любил носить носки…
Отдаленный раскат грома подтвердил, что грузить вещи и ехать в Гуверу нам придется под проливным дождем.
Еще одна пикантная деталь: змеиный питомник, оказывается, размещался в здании бывшей английской тюрьмы. Мало того, что за стеной в клетках шелестят змеи, там наверняка по ночам бродят призраки бывших узников.
Что же касается помещения, которое нам выделили для жилья, то оно выглядело так же уютно, как пустой гараж ночью или морг. Особенно мне понравились решетки на двери — отличная ручная работа.
Но часа через три бывшая тюрьма стараниями Торото и его сотрудников была превращена во вполне сносное жилище: походные койки под сетчатыми противомоскитными пологами, раскладная мебель. Толстые каменные стены защищали от зноя, пресной воды хоть залейся — рядом река.
Змеиный питомник занимал вторую половину бывшей тюрьмы. Обслуживающий персонал — два пожилых африканца и девочка лет четырнадцати — жили в пристройке рядом с кухней.
Я не без любопытства оглядел клетки со змеями. Плоские, точно лишенные жизни гады лежали, свернувшись клубками. Запах в питомнике стоял мерзкий. Я как-то не предполагал, что змеи могут пахнуть. А может, это запах пищи, которой кормят шипящее отродье?
У одной клетки Торото придержал меня за локоть.
— Близко подходить не нужно, мистер Эрмин, там — плюющаяся гадюка.
Я остановился. Это милое создание с расстояния в два метра может попасть точно в глаз. Черт знает, каким мужеством нужно обладать, чтобы работать со змеями. Вот уж поистине божья кара. Ты змею кормишь, ухаживаешь за ней, а она в знак особого расположения возьмет и укусит.
После превосходного обеда, приготовленного Юсуфом, я решил немного пройтись. Гувера — симпатичное место, со всех сторон окруженное зелеными холмами, на склонах плантации папайи, заросли джакаранды. У реки было не так жарко. По пробитой среди кустов и слоновьей травы тропинке я вышел к небольшому причалу. У причала покачивалась старая дюралевая лодка с подвесным мотором. Я ни черта не смыслю в моторах, но этот — японский, судя по иероглифам на кожухе, — выглядел солидно.